Гражданин Винс

Все поднимают стаканы, чтобы прервать, а лучше закончить поток слов, но Джонни не замечает этого и продолжает бормотать.

— Вот как гребаный Рейган! Этот парень мог бы быть нашим боссом! Я б за ним пошел. Уж он-то знает, что почем! Знает, что нужно быть мужиком, и люди к нему тянутся. Он знает, с кем нужно дружить, нужно быть мужиком и защищать свою семью. Нужно быть твердым, что бы ни случилось. Знаете почему? А? — Он окидывает взглядом сидящих за столом, потом указывает на стену. — Потому что люди… там… они все разные, латиносы, трудяги, придурки с Верхнего Ист-Сайда, маленькие старушки-китаянки… но у всех есть одно общее. У всех. — Джон допивает виски. — Они боятся. Им до смерти страшно. И именно такой босс им нужен. Понятно? Тот, кто не боится. Только и всего. Вот как в детстве смотришь на папашу.

Игроки переглядываются, затихают, будто знают, что будет дальше. Будто он и раньше уже переступал этот порог опьянения.

— Только и всего. — Лицо Джонни багровеет, глаза увлажняются. — Так что когда какой-нибудь мудак сбивает своей гребаной машиной вашего гребаного ребенка!.. И когда он разъезжает на своей гребаной машине по городу, не уважая горя матери!.. И когда этой женщине приходится смотреть на выбоину, где ее гребаный сын испустил дух!.. Тут уж плевать, засадят ли тебя в тюрягу до конца жизни, ты проявляешь твердость и что-то предпринимаешь!

— Точно, Джонни, — бормочут остальные.

— Правильно.

— Порядок, Джонни.

— Делаешь, гребаный карась.

Все ерзают на стульях, мечтая сменить тему.

— Ну… — Андж хочет сказать что-нибудь, но ему ничего не приходит в голову.

Разговор заводит Бинз, к облегчению остальных.

— Как думаешь, Джон, а итальянца когда-нибудь выберем президентом?

Джон словно не слышит, только смотрит в стол.

Бинз продолжает.

— Если ирландцы своего человека поставили, чего нам отставать?

Кармин изучает свои карты и делает ставку.

— Что скажете о Д’Амато? Если он одолеет Джавитса и эту сучку в очках, вполне может выйти в президенты когда-нибудь. Он активный, мать его.

Джонни вздыхает и озирается. Кажется, что он вернулся за стол постаревшим и потерянным. Он откидывается на спинку стула и прикрывает один глаз, чтобы заглянуть в карты. Приглаживает волосы.

— Д’Амато не бывать президентом. Он лысеет. А это второе, чего хотят люди. Волосы. Нельзя быть зайкой, и нельзя быть лысым. Кому нужен лысый президент-зайка?

— А как же Форд? — вставляет Кармин. — Он был лысым. И его можно назвать зайкой.