Песчаная буря

Майор подошел к пятерым едва задетым и строго глянул на них. Двое сразу поняли, что с ранениями руки навылет никакая эвакуация им не светит, и ушли от вертолетов. Майор погрозил кулаком, и в лагерь двинулись еще два спецназовца. Подумаешь, ноги поцарапаны!

Пятый остался, и было из-за чего. Его левая рука вообще не работала. Чем автомат держать? Майор посверлил его взглядом, но спецназовец выдержал, даже не дернулся. Наоборот, он понимал, что все придирки временного начальника – пустое дело.

Майор махнул рукой:

– Ладно, хрен с тобой, лети. В конце концов, ты не из моей группы. Со Снайпсом будешь разбираться, он твой начальник.

Ему пришлось отправить еще четверых из своей группы. Парни выбыли из строя, даже передвигаться толком не могли, не говоря уже о перестрелках с исламистами.

Самый маленький, Гордон, получил ранения в шею и ногу. Слава богам, пули ничего важного не задели, но вот головой вообще он ворочать не мог. Боец, замотанный густым слоем бинтов, дышал с трудом, жутко хромал. Пришлось отправить его, несмотря на сердитые вопли и отказ лететь на авианосец. Куда ему с такой раной? В первой же перестрелке не сможет перемещаться с больной ногой либо вообще стрелять и погибнет. Не боец, короче.

Химик тоже выбыл из строя. Печально, конечно. Без самого нужного специалиста никак не обойтись, но куда его девать с четырьмя огнестрельными ранениями? Запихать в танк и беречь до самого ответственного момента? Вряд ли что-то из этого выйдет. Либо танк подорвут, либо Химик скончается от ран. А ведь предупреждал его майор, чтобы под пули не лез. Химик не послушал. И вот итог. Четыре раны. Пули-дуры нашли-таки своего дурака.

С заместителем майору пришлось распрощаться. Лейтенант Ричардс попал под разрыв гранаты, нахватался осколков и теперь был без сознания. Он лежал на носилках, похожий на мумию, не двигался. Очень жаль, конечно, оставаться без заместителя. Проклятые исламисты-фанатики! Лучших воинов выбивают из строя! Куда небеса смотрят? Неужели так и должно быть – самые опытные и смелые подрываются или получают пулю, а чертов Ронсон, алкаш и наркоман, ни царапины не заимел. Он опять где-то раздобыл дозу, взгляд стеклянный, движения как у робота, обнаглел совсем.

Форбса пришлось отправить. Ранен в обе руки и ногу. Трындец! Сидит и плачет в вертолете, но вот слезы утереть не может, руки не подчиняются. Действительно, куда смотрят небеса?

Майор собрался было уже отходить от вертолетов, но в этот момент медики привели тех четверых симулянтов, которых он раньше отсеял. Эскулапы строго высказали майору, что ему место только в застенках гестапо, настолько он безжалостный. Возражения слушать они не стали, наоборот, попытались уложить на носилки его самого.

Майор схватился за пистолет. Рядом мгновенно образовалось пустое пространство.

Черный Джимми тоже отказался от эвакуации, как и капитан Снайпс. Харви никто не пустил, без переводчика вообще крышка.

Вскоре все было закончено. Стивенс пожелала майору удачи в выполнении задания, и два вертолета улетели.

Спецназовцы, оставшиеся в лагере, увидели, что из лаборатории выперлись примерно три сотни исламистов. Парни приготовились к самому худшему, с тоской глядя, как в небе исчезали два вертолета. Потом тосковать стало некогда. Опять начался натуральный беспредел.

Десантники не прошли и несколько километров, как их взглядам предстала еще одна заброшенная деревня. Такие же потрепанные хижины, разваленные изгороди, только вот в центре здесь имелось одинокое каменное строение, похожее на небольшую башню. В свете луны оно выглядело мертвенно-бледным, аж глаза резало, при нормальном же освещении, скорее всего, было просто белым. Тут, в принципе, предпочтения отдаются именно этому цвету. Таковы одежды местных жителей, исключая распространенный камуфляж, любые постройки, даже каменные изгороди. Встретить тут что-либо зеленое или красное практически невозможно. Все выцвело или закрашено белым.

– Заглянем? – Свешников грузно перепрыгнул низенький заборчик, не став делать крюк через ворота. – Если чисто внутри, можно и перекурить малость. Достал уже этот проклятый зной, даже ночью прохлады не дождешься.

– Да здесь небось все так же, как и у нас дома, в любой деревне. – Кузнецов перепрыгнул следом. – Если что пустует, то обязательно нагадят, бутылок пустых накидают, да еще наркоманы шприцы использованные швыряют.

– Не должно бы. Тут совсем другая страна. – Никифоров пошел через ворота, с приборами особо не попрыгаешь. – Подобные постройки считаются здесь некими священными местами. Да и деревня-то явно заброшена, гадить некому.

– Вот и поглядим.

Батяня приблизился к зданию, сделав остальным знак не подходить. Он хотел было посветить фонарем в окно, но в этот момент какой-то посторонний звук, донесшийся из постройки, автоматически бросил его тело на землю, заставил перекатиться под стену и выставить автомат.