– Русские.
Переводчик пошатнулся, едва не упал, нервно хихикнул и спросил:
– А почему мы тогда все еще живы, сэр?
– У них цель другая, Харви. Им нужно уничтожить свою бывшую лабораторию, до нас им дела нету. Иначе мы бы уже на небеса отправились.
– И что теперь делать, сэр?
Майор огляделся по сторонам и отдал приказ:
– Оживлять остальных, Харви. Будем мстить. Но сначала нужно найти хоть какое-нибудь уцелевшее оружие. Эти отморозки повредили все, что у нас было. В бронетранспортерах вроде еще оставались запасные комплекты.
– Я понял, сэр.
Со стороны лаборатории донесся гулкий грохот, и земля ощутимо вздрогнула.
Майор сжал кулаки, заскрипел зубами, глянул на спецназовца и поторопил его:
– Поживее, Харви. Мы обязаны их догнать. Пока русские дерутся с фанатиками, мы должны собрать всех людей, способных держать оружие, и не дать взорвать лабораторию.
Переводчик понемногу приходил в себя, уже практически не шатался.
– Есть, сэр.
Майор двинулся к бронетранспортерам, надеясь, что запасное оружие цело и эти варвары его не нашли. Спустя несколько минут он с облегчением увидел, что был прав. Майор уцепился за автомат и начал глядеть в сторону лаборатории уже по-другому. Со злобным прищуром.
Прошло достаточно времени, прежде чем удалось собрать всех, кто мог держать оружие. Майор хмуро оглядывал потрепанных и окровавленных спецназовцев. Еще совсем недавно они смотрели гордо и независимо, были готовы разорвать любую толпу террористов, выпячивали волевые подбородки, а теперь едва держались на ногах. Из прежнего состава, с которым майор вылетал в Сомали, осталась едва ли половина. Прочие прибыли позже, но все одинаково унылы и покалечены. От былой бравады и следа не осталось. Что стало с гордым морским спецназом после недели пребывания в этой проклятой стране? Мало было перестрелок с исламистами, так еще и русские как танки прокатились по лагерю, угостили практически всех подлыми ударами прикладов.
Черный Джимми пока вообще очнуться не смог. Бруно в голову так зарядили, что он, похоже, в кому провалился. Виктории эти мерзавцы все лицо искалечили. Как только рука на женщину поднялась? Даже капитана Снайпса не пожалели, все лицо – сплошная кровавая повязка. Что за дикари? Да разве так можно? Неужели в них нет хотя бы чуточку человечности? Ведь так нельзя делать! Только гангстеры воюют подобным образом! Дикари!
Майор остановился перед Викторией. Он испытал желание обнять ее и хоть немного утешить. Она это поняла и сразу же отступила назад. Ей слезы ни к чему. Она из стали.
– Как самочувствие?
Отвечать Виктория не стала, все равно распухший нос не позволял ей говорить внятно. Она лишь нахмурилась.
Майор отошел, оглядел всех и хмуро произнес: