Погашено кровью

22
18
20
22
24
26
28
30

Голос раздался откуда-то сбоку.

– Я спрашиваю – в долларах?

Они увидели двух солдат, сидевших на уложенных в штабель шпалах рядом с составом. Рахман осмотрелся по сторонам. Кроме двух парней, никого вокруг не было.

– А вы куда направляетесь, воины?

– Туда, где много платят, – ответил коренастый паренек с черными погонами.

– И вы все слышали?

– Еще бы. Привыкли орать, чтобы вся Сибирь вас слышала. Либо дело предлагайте, либо мы вас не видели.

Рахман кивнул Куркину. Тот снял с плеча карабин и бросил солдату.

Коренастый паренек спрыгнул с бревен и поймал винтовку.

– А ну-ка покажи, сколько ты стоишь? – ехидно спросил косолапый коротышка.

Чижов передернул затвор, вскинул карабин на плечо и поднял в сторону фонарного столба. Выстрел последовал тут же. Сидевшая на проводах ворона разлетелась в клочья.

– Давненько не видал такой стрельбы, – удивленно протянул Рахман.

– Метров двадцать будет. Ладно, ребятки, вы мне нравитесь.

Чижов вернул карабин хозяину.

– Ну а теперь, папаша, сделай так, чтобы нам понравиться.

– Три тысячи баксов на двоих. Половина сейчас, вторая половина в Москве. Харчи есть.

– Мы тут про какую-то банду слышали.

– За то и деньги платим. Сорок пять цистерн со спиртом через два дня должны быть в Москве. Между Омском и Курганом «железка» идет по Казахстану. Там орудует банда Хана. Две сотни ружей. Здесь за спирт можно много получить. Хан знает наш график.

– Четверо против двух сотен?

– В засаде не больше шестидесяти всадников. Поезд идет на большой скорости. Перестрелка может длиться десять минут. Если они не успеют уцепиться за состав, то отстанут. Важно не подпустить их близко. Полотно проходит по высокой насыпи, им трудно взбираться, и они идут следом, по путям. Кучный огонь по узкому коридору из трех стволов оправдывает себя.