– Тебя как зовут, паренек?
– Андрей.
– Первозванный. Андрей Спаситель. Ловко ты их подкосил.
– Это тебе урок, Куркин, на следующий заход. Убирай вожака. Азиаты учились воевать у собственных лошадей. Все стадо идет следом за лидером. Они не думают, они повторяют то, что делает главный.
– Буду знать. Только больше я никуда не пойду.
Куркин вытянул руки вперед:
– Видишь, как пальцы трясутся. Хватит.
– Тогда наливай, пора, – предложил Белый.
– Да. Закончим наш обед. Отвлекают.
Сели вокруг ящика. Куркин достал из-под тулупа алюминиевую фляжку.
– Все, хватит, отвоевался.
– Ладно, забудь. – Белый похлопал здоровяка по плечу. – Тебя как звать?
– Куркин.
– А имя есть?
– Вова.
– Разливай, Вова. До Москвы путь долгий, а кошмары остались позади.
– Неужели? – спросил Чижов.
– Во всяком случае, те, что планировались на отрезок от точки А до точки Б.
– Тебе виднее.
Задание было стандартным, без особых выкрутасов, и Сомов оставался спокойным и холодным, как лягушка на листе болотной лилии. Он сидел на подоконнике между шестым и седьмым этажами и думал о предстоящей вечеринке, которую устраивал в честь своего отъезда в Ессентуки. Отдельный кабинет в «Арагви», шашлыки, девочки, вино и ночной поезд. Сомов устал, и зима действовала ему на нервы слякотью и серостью.