Турист

Я подумал. Целую ночь думал, не в силах заснуть в чужом месте, под крики и стоны из соседних комнат. К утру я так ничего и не решил, но голова буквально трещала по швам. Чувствовал я себя отвратительно, и когда пришел рассвет, с готовностью поднялся, намереваясь поскорее уйти из этого места.

Когда мы наконец оказались в «Фольксвагене», я смог по-настоящему расслабиться. Ненадолго: у Ремизова зазвонил мобильник. Какое-то время Николай слушал, не говоря ни слова, затем выдавил из себя дежурное «окей, сэнкс» и отключил телефон.

— Нас искали, — сказал он, заводя мотор. — Парни в кожаных куртках. А до них, сразу после того, как мы смотались — парни в костюмах. Дороги назад нет, по крайней мере, для меня. Спруту, может, и плевать на моё прошлое, но чтобы добраться до тебя, белобрысый, он, похоже, на многое готов. Всё тайное становится явным… порой слишком рано. Чтоб тебя! — внезапно разозлился он. — Какого чёрта я снова стал популярен?

— Как же они нашли твою квартиру? — рискнул спросить я.

— Машина, — мрачно ответил Ник. — Я её взял напрокат, указал контактные данные. Места проживания я периодически меняю, но в прошлом доме у меня оказалась весьма дружелюбная соседка. Звонок от неё.

Я отвел взгляд. Человек снова оказался в опасности из-за меня, и совершенно не обязан мне помогать. Но всё же он меня не бросил. Вы знаете, совесть — жестокая вещь. И ещё одно. Прошлое всегда найдет способ о себе напомнить, поэтому лучше оставлять после себя только хорошие воспоминания, и стараться жить с самого начала набело.

— Хорошо, — с тяжелым сердцем обронил я. — Давай найдём Вителли.

По настоянию Ника мы обменялись телефонами, и я всё-таки забрал у него шапку. Во-первых, головная боль только усиливалась, а в шапке оказалось теплее и приятнее. Во-вторых, я боялся, что меня заметят. Ник сказал, что мне можно и не маскироваться, с такой рожей меня вообще за негра примут. Посмотрев на себя в зеркало заднего вида, я поглубже натянул шапку на уши. Здоровенный синяк, расплывшийся по левой щеке и подбородку, красноречиво свидетельствовал о последствиях моей первой встречи со Спрутом здесь, в Нью-Йорке.

Мы колесили по городу всю первую половину дня. Вначале нужно было избавиться от машины, затем — найти новую. Ремизов затащил меня на крошечную стоянку, забитую подержанными авто. Четверть часа спустя, чертыхаясь и проклиная белобрысого неудачника, Ник, за неприличную, по его словам, сумму, стал владельцем старенькой «Тойоты» с тонированными стеклами. Я осмотрительно промолчал: в конце концов, мы снова были в безопасности, и ехали к южной части Центрального острова, в Маленькую Италию.

Я плохо помнил, где находится ресторан, поэтому мы потратили почти час, объезжая все перекрестки по нескольку раз, пока не выехали на нужную улицу, и я не узнал окрестности.

Мы остановились за квартал от ресторана, так, чтобы видеть главный вход, и припарковались у обочины.

— Дурацкая затея, — прорвало меня. — Сколько времени мы будем сидеть в засаде? Глупо сторожить его здесь! Да и где-либо ещё — тоже глупо…

— Я за жратвой, — проигнорировал мою тираду Ник, — тебе что-нибудь принести?

Я умолк. Если уж волею судьбы я втянул незнакомого мне человека в это болото, то придется, видимо, привыкать к тому, что этому человеку плевать на моё мнение.

— Анальгин, — буркнул я, отворачиваясь к окну.

Ник вышел из машины, а я остался, мучимый нерадостными мыслями. Может быть, Ремизов был прав? Вителли хотел помочь мне, но по собственной гордости или глупости я отверг его помощь — чтобы сейчас тайно вернуться к нему, опустить глаза, сгорая от позора, и признать, что нуждаюсь в его защите. Будь я на месте Вителли, как бы я отреагировал на такое явление? Скорее всего, брезгливостью. Я ни на что не надеялся, но, по крайней мере, мог быть уверен, что меня не убьют за попытку поговорить.

К тому времени, как Ник вернулся с полным пакетом еды, я уже приготовился к долгой слежке: опустил сидение, так, чтобы видеть из своего окна вход итальянского ресторана, и одновременно полулежать, укрывшись курткой.

— Вот, — Ник кинул мне на колени пластинку с таблетками. — Глотай сразу две.

Я даже не прочитал названия — молча сделал, что сказано, и снова откинулся на сидении.

— Тут на двоих, — снова нарушил тишину Ремизов. — Советую есть, пока теплое. Потом эта дрянь превратится в резину, и всё придется выкинуть.