Пора было заняться делом. Вместе с Игорьком мы забили в баллоны газ, сменили регенеративные патроны, проверили работу кислородных датчиков и клапанов. Потом сварили кофе, приготовили огромную тарелку бутербродов. И отправились будить товарищей…
В семь тридцать мы были готовы к погружению и стояли на платформе перед Георгием. Мы — это я, Михаил и Марина. Девчонку пришлось поднять без десяти семь. Ее следовало сводить на глубину еще как минимум дважды, чтобы окончательно пропал страх и появилась уверенность в своих силах. Чтобы позже, если получится найти «Белозерск», одной проблемой стало меньше.
Девушка чувствовала себя сносно. Мы специально выдерживали щадящий темп, чтобы ее не слишком подготовленный к нагрузкам организм не лишился сил раньше времени…
Моя смена провела под водой очередные два с половиной часа. Осмотрен следующий участок длиной восемьсот метров. Следов пропавшей подлодки не найдено. Экран панели тоже не радовал засветками. Кругом было пусто. Я отметил только небольшие изменения донного рельефа. Глубина в районе погружения доходила до шестидесяти метров, что указывало на небольшой уклон шельфовой платформы к востоку. И на точность промера глубин, обозначенных на карте Горчакова.
А еще на песчаном дне все чаще встречались островки разноцветных кораллов. Это не радовало, потому что коралловые рифы являются излюбленным местом обитания мелкой рыбешки. И как следствие притягивают более крупных хищников.
Вхолостую прогулялась ко дну и вторая смена Георгия.
За обедом мы посовещались и прикинули по карте обследованный район. Восточный мыс бухты уже оставался позади. Где-то в этом месте, согласно теории Сергея Сергеевича, «Белозерск» должен был повернуть к северу. Приблизительно градусов на сорок или пятьдесят. Это означало, что и нам следовало изменить направление поиска.
— Пройдусь вот сюда, — очерчиваю я полосу вдоль восточного побережья мыса.
— Ты считаешь, что командир подлодки продолжал идти по мелководью? — спрашивает Георгий. Он, покончив с обедом, потягивает апельсиновый сок.
— Рискованная затея — тебе не кажется?
— Понимаю, к чему ты клонишь. При отсутствии реальной угрозы на его месте я держал бы курс на глубину. А что происходило в ту роковую ночь — никто не знает. Ведь лодка в конце концов исчезла.
Вздохнув, товарищ соглашается:
— Да… Что произошло потом — можно лишь предполагать.
— Спасибо, девушки, за вкусный обед, — поднимаюсь из-за стола и выхожу на кокпит. — Перерыв окончен. Марина, как себя чувствуешь?
— Нормально. А что?
— Есть желание прогуляться на глубину еще разок?
— Конечно!
— Тогда готовься. Через пятнадцать минут стартуем…
Идем в пяти метрах от дна. Курс северо-восток. Панель включена, луч гидролокатора описывает круги, оставляя на экране множество засветок, фиксируя многочисленные стаи рыб и пересеченный рельеф. В трехстах метрах от точки нашего погружения дно почти на пятьдесят процентов покрыто кораллами. Одним словом, все условия для того, чтобы стать желанным ужином под гарниром из неопрена. Пару раз я замечал вдали акул — небольших особей длиной около двух метров. Это пока «цветочки», поэтому напарников предупреждать не стал — незачем раньше времени нервировать нашего дебютанта.
В последний раз я имел «счастье» столкнуться с акулами года полтора назад в Тихом океане. Если не изменяет память, произошло это в сотне миль к северо-западу от Северных Марианских островов, у вершины одного из подводных вулканов. Мы с Мишей Жуком работали на небольшой глубине в легких раздельных костюмах, и тогда нам крепко досталось от стаи больших белых акул. Если бы не пара надежных автоматов — все закончилось бы печально. А так… обошлось мелочью: у Мишки на левом бедре остался безобразный шрам на месте вырванного клока плоти, а на моей спине до сих пор «красуется» несколько параллельных полос, словно кто-то в пылу погони пытался остановить меня остро отточенными граблями.
ebooksa