За флажками

Я осторожно повел по сторонам гудящей головой. Действительно, пробка. Справа стояли машины, и слева тоже. В четыре ряда стояли.

— И давно он сбежал?

— А он тебя серьезно приголубил, — Генаха, не скрывая любопытства, посмотрел на меня в зеркало. — Да минуты две назад, не больше. Я бы, Мишок, за ним рванул, ну так что мне — машину здесь бросать, что ли?

— Понятно, — резюмировал я.

— Чего тебе понятно? — обиженно возразил он, решив, что я его в чем-то упрекаю. — Ты сам подумай — Не брошу же я все свое хозяйство посреди дороги…

— Остынь, — посоветовал я. — Все равно уже поздно за кем-то гнаться, — и, открыв дверь, выбрался наружу.

Стоя на проезжей части Пистона было не разглядеть. Поэтому я пробрался к обочине, влез на ограждение и, сразу сделавшись на добрый метр выше, принялся обозревать окрестности.

И без труда локализовал беглеца. Тот был уже в конце квартала, легкой трусцой удаляясь от нас. Преследовать его было поздно, в этом я оказался прав. А он только подтвердил мою правоту — схватил проезжавшего мимо разносчика беляшей и прочих пирожков за шиворот, стащил его с мокика, сам взгромоздился на аппарат и покатил прочь — не быстро, километров тридцать в час. Но для нас с Кавалеристом, запертых в пробке, и это была недосягаемая скорость. А потому я вернулся к машине и уселся уже на переднее сиденье, рядом с Генахой.

— Ну и что теперь делать будем? — поинтересовался он. — Домой тебя отвезти?

— Какой, нахрен, домой? — удивился я. — Выруливай к обочине и залазь на трамвайные рельсы! Теперь нам еще быстрее в ментуру попасть надо.

— На рельсы? — усмехнулся Генаха. — А с гаишниками ты сам разговаривать будешь? Я не хочу прав лишаться. Это единственное, что у меня есть.

— И есть, и пить, и спать, — буркнул я. — Я все знаю, Генаха. Если гаишники встретятся, сам договорюсь. В крайнем случае, я тебя под дулом пистолета заставил. Того самого, что у Пистона изъял.

— Как знаешь, — он пожал плечами и принялся протискиваться к обочине.

Процесс оказался долгим и нудным, отняв добрых пять минут. Но в итоге Генаха справился с поручением, аккуратно перевалил через невысокий бордюр и выбрался на трамвайные пути. Там он развернулся и помчался в направлении, противоположном общему потку. И метров через сто пятьдесят наскочил на гаишника.

Тот, охреневший от подобной наглости, уронил с губы почти еще целую сигарету и замахал нам рукой — мол, остановитесь, падлы-гниды-нарушители поганые! Забавно, но махал он не той рукой, в которой держал волшебную полосатую палочку. Совсем разморило пацана при виде нашего беспредела.

Генаха, однако, сделал вид, что он гражданин законопослушный, прижался по возможности правее и остановился. Потом скосил на меня глаз и сказал:

— Ну, Мишок, ты сам писанулся, что договоришься. Вот теперь иди и договаривайся.

И, прежде, чем гаишник добрел до нашей машины я оказался вне ее, подбежал к нему и сообщил:

— Срочно, командир! Мы в милицию едем, поэтому пришлось нарушать.

— Ага, — кивнул он. — А на космодром Байконур тебе не надо?