— Со свидетелями тоже?
— Конечно.
— И с потерпевшим. — На этот раз Копаев не спрашивал, а утверждал. — Значит, Александр Пермяков сорвался с цепи как алкаш с завязки и стал взятки хавать? Да, дела!..
— Что-то не пойму я вас, господин Полторацкий. — Чтобы чем-то занять руки, Марин принялся крутить туда-сюда колпачок на «паркере». — Вроде прояснили тему, а вы все равно покоя обрести не можете.
— Нет, тему я еще не прояснил. — Копаев снова вернулся к столу. — А вы мужественный человек, Владимир Викторович! Арестовать следователя на основании заявления ублюдка, судимого дважды, и конверта, лежащего не в кармане подозреваемого, не в ящике стола, а среди бумаг на нем. Это не слабо, Владимир Викторович. Мужественный поступок, если учесть, что больше никакой доказухи нет. Кто же вас так настроил-то?
— Бросьте! — Марина слегка перекосило. — У этого, как вы говорите, следователя трехкомнатная квартира в центре города! Не слишком ли дерзновенно для зарплаты в семь с половиной тысяч рублей? Я, к примеру, даже близко переехать к этому дому не могу!
— Да, пока.
— Что пока? Почему следователь может себе такие вещи позволить, а я, чья зарплата в два раза больше, — нет? Квартира у меня не в центре города и не трехкомнатная!
— Вот, оказывается, что явилось основной причиной удовлетворения просьбы персон из УБОПа!
— Не нужно передергивать! — вспыхнул Марин. — Вы даете отчет, с кем разговариваете?
— У парня квартира просторная, машина навороченная. Фигура спортивного сложения, взгляд непробиваемый… Кстати, я очень хорошо понимаю, с кем разговариваю.
— Господин Полторацкий, я должен попросить вас уйти.
«Все идет по плану», — промелькнуло в голове Антона, когда он понял, что Марин начал терять контроль над собой.
— А вдруг копы здесь не при делах? — продолжил Копаев. — Может, это председатель областного суда перед вами гречку перебирал? Это — в кастрюльку, это — в ведерко.
В кабинет с кипой дел под мышкой и улыбкой на лице вошла секретарша.
— Выйдите, пожалуйста, — попросил Антон.
Марин побледнел как загрунтованное полотно.
Улыбку девушка стереть не успела, поэтому ее взгляд, брошенный на Марина, был удивленным, растерянным и веселым.
Владимир Викторович вдруг вспыхнул таким свекольным тоном, что казалось, будто каждый уголок его кабинета озарился багровым рассветом. Секретарша исчезла.
— Что это вы здесь распоряжаетесь?! Вы не обнаглели ли окончательно?! Идите вон!..