Валидола у Марина не было. Он до сих пор не знал, где у него находится сердце, а где — печень.
— Марин, а ведь есть еще и группы подсудимых, правильно? По пять человек, по шесть. Ну да бог с ними, давай умножим на два. Всего на два. И получится, что если все судьи будут рассматривать дела так, как вы, то только в нашей области будет незаконно осуждено две тысячи сто шесть человек. За год — четыре тысячи двести двенадцать. — Лукин вошел в раж. — Разделим на триста шестьдесят пять дней, и у нас получится, что в нашей области незаконно осуждается… — Лукин прищурился и посмотрел на циферблат своих часов с калькулятором. — Одиннадцать целых пятьдесят четыре сотых граждан в день.
Тут председатель покусал губы. Он спонтанно нашел тему разговора, усугубил ее, а теперь пожалел, что выявил статистические данные такого характера в присутствии Марина. По всему было видно, что, нажимая кнопки, Лукин сам не ожидал, как опасно может быть увлечение банальной арифметикой.
— Неплохо, правда, Владимир Викторович? Но так получалось бы, если бы все эти судьи были такими же, как вы. Но есть те, кто эту статистику снижает до минимума, дай бог им здоровья.
— Нагрузка была большая в этом году, — произнес Марин, понимая, что эта фраза — всего лишь пустой звук.
Нагрузка есть у всех.
— Но во втором полугодии я обратил внимание на качество рассмотрения дел. Количество не должно быть основополагающим фактором.
— М-да… — выдавил Лукин. — Знаете, Марин, вам следует обратить внимание на стиль работы тех, у кого минимум отмен при максимуме качества и количества. Вот взять, к примеру, Петрова. Одна отмена за полгода. А все знаете отчего? От того, что Антон Павлович судья не только на работе, но и дома.
Марина передернуло. По всем судам Екатеринбурга ходили слухи о великом противостоянии Лукина и Петрова. Во всех подробностях, обросших небылицами, излагались байки о способах, посредством которых Игорь Матвеевич пытался придавить к полу бодливого судью Петрова. А сейчас Антон Павлович ставился Марину в пример.
«Что-то тут не так», — справедливо рассудил Марин, напрягая подкожные органы чувств.
— Все окружение Петрова — порядочные и уважаемые люди, ни разу не проявившие себя с отрицательной стороны. Кто его друзья? Транспортный прокурор Пащенко. Замечательный человек, профессионал своего дела. Председатель спорткомитета области Говорков. А вы, Владимир Викторович, вчерашний день, часу в шестом находились на СТО, где вам ремонтировали стойки на машине, и пили пиво, пока шла работа. За рулем, получается…
Марин похолодел. Лукин знал о том, что он делал вчера. Где находился, что ремонтировал и что пил.
— Ну, что это такое?! — деланно проныл Игорь Матвеевич. — Пиво за рулем! Все видят и, разумеется, обсуждают… Кстати, что это за машина? Насколько мне известно, у вас ее нет.
— Это женина, — прокашлял Марин.
— Какого Жени?
— Жены, в смысле.
— Я не знаю, что у вас там в смысле, только это прямое нарушение кодекса чести судьи. Вы знаете, что есть такой?
— Знаю.
— Значит, не все потеряно. Обзаведитесь приличными знакомствами, Владимир Викторович, перестаньте пить пиво за рулем жениной машины. Неужели вы хуже Петрова и какого-то там транспортного прокурора?..
— А что транспортный прокурор? — среагировал Марин. — Вы о его круге общения говорите, а знаете ли, что я два дня назад арестовал Пермякова, его близкого знакомого? А он, на всякий случай напомню, сотрудник следственного комитета. Бывший однокашник Петрова, нынешний хороший друг. Вот и окружение…