— Еще раз, Сашок, — попросил Виталька. — С самого начала. Поехали…
Зелинский уже порядком очумел, разбитые губы саднила боль, кровь подсыхала на шее.
— Я же говорил, — зло выдавил сержант. — Мы услышали грохот около универмага и поехали на звук. Мы рядом находились.
— Ага.
— Подъехали, а там ты, весь в пальто. Вытащили тебя, на землю посадили, потому что ты ходить не мог.
— А я не говорил, откуда ехал? — в пятый раз в том же самом месте повторил вопрос Штука.
— Нет, ты не говорил, откуда ехал. Ты вообще ничего не говорил. Ты мычал!
Штука сполз с капота, приблизился и врезал сержанту в челюсть.
— А автомат откуда взялся?
— Да говорят же тебе!.. Мы машину вскрыли, а в багажнике — ствол! В голову пришла мысль заработать на этом. Так мы и сделали. Сообщили, что попали в перестрелку, потом пробили колесо. Все. Извини, что подставили.
— Да ладно, чего там! — отмахнулся Штука. — Ерунда какая. Полтора месяца в СИЗО, потом пятнашка с конфискацией. Всего-то… Вы, пацаны, если что, денег хватать не будет, звания захочется, не стесняйтесь, подходите. Мы втроем быстро что-нибудь придумаем. Откопаем кого-нибудь на кладбище и запихнем ко мне в багажник. Если что, я на следствии, пока вам ордена не вручат, в сознанке буду, а на суде в полный отказ пойду. Так и заживем. Блин, да я вас за два года генералами сделаю.
— Кусков, ты прости, — бросил Зелинский и сплюнул через выбитые зубы. — Так глупо получилось.
— Забыли.
Штука сидел и думал о том, что совершенно не умеет производить допрос. Получалось, что Зелинского можно было и не привязывать. Поговорили кореша и разъехались. Тема исчерпана, балакать больше не о чем. Можно было обойтись с Сашком так, как это делалось всегда… Но перед Кусковым был не жулик, а полицейский. Поганый, конечно, продажный, судя по всему, и подлец законченный. Но все-таки мент.
Штука поразмыслил, соскочил с багажника, поискал в барсетке Зелинского ключи, вышел через калитку и напоследок бросил:
— Ты никуда не уходи.
Скрипя зубами и думая о последствиях, Кусков доехал до первого попавшегося на глаза бара, вошел внутрь и хлопнул ладонью по стойке.
— Водки!
Он закинул в рот пару соленых орешков, посмотрел на часы. Тепло пошло…
— Водки!