Пермякова позвали на выход в начале одиннадцатого. Значит, Кормухин появился в изоляторе около десяти. По всей видимости, взбучка, полученная на совещании, не оставляла Кормухина в покое. Он вооружился обидой и очередным компроматом, решил взять свое и добить его, Пермякова.
В тот момент, когда Александр усаживался на табурет, прикрученный к полу напротив важняка из комитета, Яшка Локомотив опускался в кресло, стоявшее в его загородном особняке. Ему тоже было с кем поговорить.
Сорока и Подлиза полчаса назад привезли Гонова. Его взяли в том виде, в каком он был на улице. Майка с изображением кенгуру, заправленная в трико. На ногах сланцы, в руках пакет с литром молока, булкой хлеба и шматком колбасы.
— Оголодал? — поинтересовался Яша.
— Да ты знаешь, сунулся с утра в холодильник, а там мышь повесилась. Пришлось в гастроном бежать. А что за спешка, Яша?
— Никакой спешки, — пояснил Локомотив. — Спокойно выехали, нашли и привезли. Я вот что хотел спросить, Гонов. Ты с Зелинским, подельником своим по убийствам, когда в последний раз виделся?
— В четверг. — Такое узко квалифицированное определение связи его и Саньки Гонову сразу не понравилось, однако возражать он не стал. — А что?
— Ничего особенного, если не считать, что кто-то из вас двоих языком метет как электровеником. Тебе Зелинский перед… четвергом о Кускове ничего не говорил? Мол, встреча была, разошлись как старые товарищи. Дескать, пришлось чем-то пожертвовать, рассказать, как на самом деле события развивались шестого июня.
Гонов покраснел. Все люди, едва успев попасть в экстремальную ситуацию, сразу делятся на три категории. Первые при выбросе адреналина бледнеют, вторые краснеют, а наркоманы продолжают смотреть перед собой, не слыша вопроса. Гонов краснел, что сразу ставило перед ним преграду в желании солгать.
— Ты что залился, как помидор? — Яша сквозь прищур посмотрел на милиционера. — Смотри, Подлиза, он созрел.
Подлиза принял фразу, обращенную к нему, как руководство к действию, и тут же смел Гонова со стула.
— Локомотив! — взвился сержант. — Да что происходит? Что не так?
— О чем тебе Зелинский на днях на ухо шептал? Говорил о Штуке?!
— Говорил.
— Так. — Локомотив успокоился. — Сядь, сержант полиции. Что говорил?
— Тот Санька в гараже пытал, требовал сказать, кто его подставил. — Гонов испуганно озирался, переводя взгляд с Яшки на двух его людей. — Но, кажется, Зеленый выдержал.
— Прикинь, — Яшка ткнул пальцем в пленника и посмотрел на Подлизу. — Он говорит: «Кажется, выдержал». Это ему Зелинский так сказал: «Знаешь, Гонов, меня в гараже Кусков пытал, но я, кажется, выдержал!»
Гонов слетел со стула во второй раз.
— Слушай, олень, а Зелинский тебе не говорил, что к нему люди из ментовки подходили да о том же пытали? Этому козлу такое запросто могло показаться!
— Нет, Локомотив, он ничего об этом не говорил.