Латышев кивнул часовому, и тот молча отстранился.
Комната, куда мы вошли, была достаточно просторна и хорошо освещена. Она напоминала кабинет директора небольшого предприятия: шкафы с какими-то книгами, сейф, стол для совещаний, десятка два стульев, селекторный аппарат, кресло-вертушка хозяина, на стене радиоприемник и две ширпотребовские картины.
На полу лежал голубовато-серый ковер в «официальном» исполнении — с краснозвездной каймой.
За столом, в кресле, сидел немолодой мужчина с волевым худощавым лицом. Его тяжелый немигающий взгляд, казалось, проникал в мозги.
У меня даже озноб пробежал между лопаток…
— Здравствуйте, Виктор Егорович, — почтительно приветствовал его Латышев.
— Здравствуй, Николай Иванович. Это он? — Мужчина снова посмотрел на меня.
Черт возьми, я его просто боюсь! Ну нет, так дело не пойдет. Что это за игры?
И вообще — куда я попал?
— Он, — коротко ответил я и сел, не дожидаясь приглашения. — Разрешите представиться — майор Ведерников. Кто вы и что вам от меня нужно?
— Смел и дерзок.
Что-то похожее на насмешку мелькнуло в темных глазах Виктора Егоровича. И снова утонуло в неподвижной глубине зрачков.
— Это хорошо. Сработаемся, — сказал он с удовлетворением.
— Сработаемся? — Я и впрямь был удивлен дальше некуда. — Как это понимать? Я уже работаю. И рапорт о переводе… уж не знаю куда — не подавал.
— Присаживайся, Николай Иванович. Что-нибудь выпьешь?
Казалось, на мои слова Виктор Егорович вовсе не обратил внимания.
— Если можно, кофе.
— Нет проблем. И коньяк. Не возражаешь?
— С удовольствием, спасибо.
Виктор Егорович включил селектор и отдал соответствующее распоряжение.