Наверное, все было подготовлено заранее, потому что буквально через десять секунд дверь отворилась, и в комнату вошел стройный, подтянутый офицер в чине капитана с подносом в руках.
— Разрешите, товарищ полковник! — обратился он к Виктору Егоровичу.
Виктор Егорович молча кивнул, и капитан начал сноровисто сервировать стол. Видно было, что этим делом он занимается не впервые.
«Штабная крыса…» — подумал я неприязненно. И вспомнил Афган, где таких паркетных шаркунов тоже хватало.
Это были в основном сынки больших начальников, приезжавшие в Афганистан за званиями и орденами. А некоторые из них — особо ушлые — сумели набить еще и свои карманы.
В Союз награбленные в горных кишлаках ценности, дорогие ковры ручной работы и даже наркотики они отправляли в гробах. Знали, мерзавцы, что «груз 200» проверять не будут…
Козырнув, офицер вышел.
Виктор Егорович с удовольствием понюхал янтарную жидкость в хрустальном лафитнике и сказал:
— Ваше здоровье…
Одним махом опрокинув в рот довольно вместительную рюмку, он с удовольствием запил спиртное глотком кофе.
— Рад тебя видеть, Николай Иванович, в полном здравии.
— Взаимно, — улыбнулся Латышев.
Я решил последовать примеру Виктора Егоровича. Мои нервы были напряжены, как перетянутые струны, и пятьдесят граммов коньяка для поддержки тонуса не помешают.
Кофе явно варил знаток своего дела; напиток был ароматный, густой и достаточно крепкий.
— Майор, я обещал предоставить вам полную информацию по вашему расследованию, — сказал Латышев, когда я допил свой кофе.
Он вопросительно посмотрел на Виктора Егоровича; тот с одобрением кивнул.
— Есть только одна проблема…
— В этом деле у нас сплошные проблемы… — буркнул я. — И как ее разрешить?
— Дать подписку о неразглашении, — ответил за Латышева Виктор Егорович.
— Если нужно… — Я независимо пожал плечами. А куда денешься?