Деревья по краю дороги принялись сливаться в серую густеющую полосу. Последняя слабеющая золотистая кромка разводами растворялась во тьме.
– Обязательно дойдем, – сквозь слезы выдавила Ирина. Надежды больше не оставалось.
Лобанов сбросил с плеч живую ношу. Попытался удержать, но, обессиленный, не смог, так что Холина кулем свалилась в придорожный сугроб. Следом полетела компьютерная сумка:
– Включай свой разлюбезный лэптоп и грейся. Везучая, говоришь? – Была. – Тогда счастливо оставаться, глупая нерпа.
– Денис шагнул на обочину, разом провалившись по колени, и углубился меж деревьев.
«Бросил-таки», – поняла Ирина. – Только не дергайся с места! А то не найду! – донеслось до неё. Какое-то время слышался хруст продирающегося сквозь слежанные сугробы тела. Потом затих и он.
Ирина прижала к животу сумку. Сонливость, в которую не давал впасть Лобанов, беспрепятственно овладела ею. Стало тепло, уютно, и, хоть краем сознания она понимала, что замерзает, но безразличие преодолело слабеющую волю к жизни, и она с наслаждением принялась погружаться в смертное блаженство.
Очнулась от боли. Нависший Лобанов хлестал её по щекам.
– Раненько спать собралась! Еще и ванну не приняли, и кофею не попили. – Он поднял ее на вялые ноги, тряхнул.
– Хам! – сладко пробормотала Ирина, обмякая на его руках.
Заново очнулась она уже в помещении, обнаружив себя лежащей на досках. Размежив веки, разглядела Дениса. Возле растопленной печи. Руки и лицо его были покрыты кровавыми ссадинами, – следами интенсивного растирания снегом. Босые ноги погружены в таз со снежной кашицей. Ирина шевельнулась и застонала.
Он вытащил из таза ступни, растер, погрузил в валенки. Перехватил испуганный взгляд.
– Что? Не хорош? Твое счастье, что себя не видишь. Раздевайся.
– Как это?
– Можешь молча. Можешь петь.
– Да чтоб я при тебе… Лобанов подошел вплотную, с силой сдернул с нее джемпер:
– Остальное снимешь сама. Если жить хочешь. Можешь, конечно, остаться в одежде. Но тогда разденут уже в морге. Так и похоронят, красивую и недоступную. Я за снегом.
Подхватив таз, вышел.
Ломота и боль овладели Ирининым телом. Она принялась стягивать с себя юбку, неловко оступилась и завалилась на бок. Сил подняться не было. Вернувшийся Денис так и застал ее с юбкой в ногах.
Он сам стянул с нее юбку и колготки. Обнажилось упругое, пышногрудое тело. Казалось, она ничего не ощущает. Но когда он расстегнул и откинул бюстгальтер, Холина сдвинула ноги и решительно заявила:
ebooksa