Арбитражный десант

Но сам Ельцин – жизнь это подтвердила многажды – не терпел рядом с собой ярких лидеров. И чем выше взметнется авторитет премьера, тем призрачней его шансы быть поддержанным на выборах действующим главой государства. Любой, вышедший на Ельцина с подобной затеей, заведомо обрекал себя на политическое самоубийство.

«Действующим бездействующим», – пробормотал Бобровников.

Не находилась, решительно не находилась конструктивная идея. Скрипнув зубами, он безысходно потянул очередной лист.

Из пустующей обычно приемной донесся хлопок двери. Бобровников недоуменно поднял голову. Шум в администрации президента – явление чрезвычайное.

Но едва различимый голос нарастал. Теперь слегка расщепленный женскими нотками, – секретарша, должно быть, безуспешно пыталась остановить неведомого посетителя.

Бобровников со смешанными чувствами смутной тревоги и откровенного нетерпения смотрел на собственную дверь, кожей бывалого функционера предчувствуя, что через приемную к нему неотвратимо приближается судьба.

Дверь распахнулась. Увы, если это и была судьба, то к Семену Бобровникову недобрая: в кабинет в обычной своей манере стремительным семенящим шагом ворвался Марк Игоревич Онлиевский.

– Здравствуйте! – с неестественно сладкой улыбкой Бобровников вышел из-за стола.

– Глупости говоришь! – неприязненно отреагировал Онлиевский. Не снижая скорости, он прошел мимо протянутой для приветствия руки и опустился в оставленное хозяином кресло.

– Ноги затекли! – пожаловался он.

Оскорбленный Бобровников насупился.

– Ты мне рожи не корчи! – подметил Онлиевский. – Ишь, желваками заиграл. Гляди, доиграешься! Здоровья он мне желает. А сам! Ты зачем под меня копаешь?!

Онлиевский нагнулся вперед, так что выпуклые его глаза будто воткнулись в посеревшего Бобровникова.

– Да Бог с вами, Марк Игоревич! О чем вы?

– Да о том самом. Тебе поручили обеспечить банкротство «Возрождения»?

– Что значит?.. – Бобровников смешался. – То есть у меня действительно был разговор…Но – я не совсем понимаю.

– Я русским языком спрашиваю, ты отвечаешь за то, чтоб Центробанк отозвал лицензию у «Возрождения» и подал на него иск в арбитражный суд о признании банкротом? Если и это непонятно, я приглашу сюда твоего шефа и поинтересуюсь, какого хрена он меня держит за лоха?

– Нет, поручение дано именно мне, – поспешно подтвердил Бобровников. – И мы его в целом реализовываем. Вы знаете, что лицензия уже отозвана. Но возникли непредвиденные сложности. – Ты кто такой? – прошелестел Онлиевский. – Почему я должен на тебя тратить свое время? Думаешь, не знаю, что за рекомендацию в декабре ты центробанку подсунул? Оставить лицензию и – выдать «Возрождению» кредит. Твоя ведь была затея. Едва успели тогда переиграть. Что ты мне тут опять впариваешь? Где иск? Где суд? – Марк Игоревич, давайте все-таки не горячиться, – Бобровников постарался выглядеть твердым. – Мы учитываем и будем учитывать ваши интересы. Но есть еще авторитет первого лица государства, который мы как его администрация, обязаны… Глаза Онлиевского покатились из орбит. – Ты-то тут причем? Тебе сказано – делай. И делай, что сказано. Геополитик хренов! – Да поймите наконец! Все шло по плану, – Бобровников стушевался. – Подготовили исковое. Согласовали с арбитражем. Но сами знаете, какой всплеск среди населения произошел после выброса информации в «Коммерсанте» и особенно – по НТВ. Начался просто массовый психоз вокруг «Возрождения». Все требуют поддержать. С этим нельзя не считаться вовсе. Надо хотя бы выждать. Провести несколько пиар-акций, огранизовать тому же «Возрождению» грамотную антирекламку, дельце против руководителей возбудить за злоупотребления и через легитимные каналы зрителю соответствующим образом подать. Народ у нас правильный, внушаемый. Сам шарахнется, так что через пару месяцев никто про этот банк и не вспомнит, кто там прав, кто виноват. Как говорится, то ли он украл, то ли у него украли, но в чем-то темном замешан. А если в лоб – трудно предугадать, как отреагируют люди. Нельзя же до бесконечности испытывать их на разрыв.

– Как мне надо, так и должны реагировать! – отчеканил Онлиевский. – И думать должны, как мне надо. Ты для того и сидишь, чтоб это обеспечивать.

– Существуют же рейтинги, голоса избирателей. Об этом тоже нельзя забывать. До перевыборов-то меньше года!