– Вы свободны, Яна, – получилось нарочито официально, и Забелин добавил: – В понедельник, как и все, приступите к работе.
Лицо Яны вспыхнуло торжеством, и, прежде чем выйти, она, поймав его взгляд, томно, значительно, опять кому-то подражая, прикрыла свои вздыбленные тушью ресницы.
«О Боже», – чуткий на фальшь Забелин почувствовал себя отцом Сергием, избавившимся от искушения.
– Итак, – он указал на овальный стол, – я Забелин Алексей Павлович. Вы – Лагац…
– Лагацкая Юля.
– Да. И чем могу?
Неожиданно на лице посетительницы проступило мягкое, лучиком солнца меж плотных туч, лукавство.
– Скорее я должна мочь. Ведь это вы меня ждете.
– Это я слышал. Боюсь, тут недоразумение. У нас действительно с Владимиром Викторовичем был э… некоторый разговор. Но, должно быть, мы не совсем поняли друг друга… Вы где учитесь?
Он смешался под ее внимательным взглядом. Где-то там в глубине себя она явно веселилась. Лицо, впрочем, оставалось замкнутым.
– То есть раз уж рекомендация Владимира Викторовича, я, конечно, пораскину в смысле трудоустройства. Но мне нужен был – да и теперь, собственно, – такой, знаете, матерый профи.
– Я так и поняла.
– Ну вот видите. – Забелин облегченно поднялся.
– Так когда начнем?
– Понимаете, девушка, у нас очень жесткий бюджет. – Забелин проклинал неловкое положение, в которое загнал его шеф, и непонятливость визитерши. – Секретарша уже есть.
– Я видела.
Он уловил иронию и обозлился:
– Словом, как только, так сразу.
– Дело в том, что не хотелось бы оттягивать. У меня есть хорошее предложение, но Владимир Викторович просил помочь здесь.
– Помочь, – туповато повторил Забелин, разглядывая ее расцарапанную руку. «Может, и цыпки есть».