– Так найдите.
– Мама твоя мне на дню по два раза насчет твоего перехода звонит. Так что если не послушаюсь, головы обоим поотрывает.
– Замучается. И вообще, чья жизнь – моя или?..
– Твоя. Вот и надо ее разумно строить. Ну, будь умницей!
Во взгляде Яны появился блеск.
– А надоело. И хватит со мной сюсюкать! Хочу быть с ва… с тобой! – Теперь она не отводила глаза, как обычно, а, напротив, единожды решившись, вызывающе смотрела в лицо, напружинившись и нарочито изогнувшись так, чтобы было видно пышное, готовое, казалось, разорвать стягивающую одежду девичье тело. Лет через пять чрезмерные эти формы начнут расплываться, нависать складками на животе. Но сейчас перед Забелиным выставлялась напоказ юная женская фигура, которую Макс, несомненно, закольцевал бы как сексапил номер раз.
– Яна, Яна! Что ты себе напридумывала? Остынь, девочка. Сколько на тебя парней зарятся. Один Юра Клыня чего стоит. А уж перспективен! Помяни слово, начальником управления станет, не меньше.
– Этот лопоухий-то! Пока до «бабок» стоящих доберется, оплешивеет. Одно и знает, что замуж уговаривает, придурок.
– Почему ж, если замуж, так придурок? – поразился неведомой ему до сих пор женской логике Забелин. – Выходит, если б я…
– Да ничего не выходит! Такие, как вы, не уговаривают. Такого самого обхаживать надо.
«Что я и делаю», – показала она всем своим видом.
– Юра очень, очень хороший специалист. Потом, исключительно порядочен.
При последнем аргументе личико Яны непроизвольно сложилось в презрительную гримаску, и, понимая, что реакция эта не в ее пользу, она произнесла раздраженно:
– Плох тем, что не хорош.
– Но любит!
– Да пошел он со своей любовью… Господи, ну что ты меня, боишься, что ли? – Она заметила его брошенный на дверь взгляд. – Ну, прикипела я к тебе. Ведь не жениться прошу. Вообще ничего не требую. Разве что внимания. Или не хороша?
«А может, и в самом деле? Да и какого черта. В конце концов, с работы ее уберу, сниму квартиру. А по любви, не по любви – кому все это сейчас нужно?»
Он попытался вызвать в памяти спасительный образ своей старой доброй знакомой – Яниной мамы, маленькой нервной женщины, трогательно беспокоящейся при встречах, не обижают ли там ее кукушонка. Увы, образ выдался бледненьким и при виде выпирающей из одежды девушки быстро тускнеюшим.
– Мне уж вот-вот двадцать, – по-своему оценила его колебания Яна. Придвинувшись, она поймала его руку и, поглаживая, горячо зашептала. – Вы не полюбите, так другого… другой найдется. Еще как намекают. Да Баландин тот же. По банку пройти невозможно, чтоб в углу не зажал. Уговаривает к нему перейти. Чего только не сулит.(«Вот ведь гаденыш», – Забелин незлобливо припомнил их последний разговор перед Правлением). Но я не современная, однолюбка какая-то. Хотя, если оттолкнете, не знаю, на что решусь. И вообще – «Чем так жить, лучше утопиться». Каштанка.
– Чем же тебе твоя жизнь-то не в кайф? – искренне удивился Забелин. – Учишься в престижном ВУЗе, на работе перспективы, дома в холе-заботе. Всё есть.
ebooksa