– Нет проблем. – Повесив трубку, Забелин сделал пометку: в понедельник придется добавить к двум тысячам долларов на счете полковничьей жены еще одну.
Раздался телефонный звонок, и одновременно без стука вошел Дерясин.
– Стар! – закричала трубка голосом Макса. – Я по тебе соскучился.
– Как добрался? – Забелин постарался показать, что он не один. Но, как обычно, это не подействовало.
– Старый, не поверишь! В час ночи приполз. Провожал Наташку. Какой же она осталась чистой. Мы с тобой просто-таки жизнью искрошены. А она – удивительная. Будто и не было всего этого.
– Макс, я не один. – Он остановил сделавшего движение к двери Дерясина.
– Слушай, мы с ней на тротуаре, на заблеванном тротуаре «сухаря» на двоих раздавили.
– Максик!
– Погоди! Только представь! Ты поразишься, но она все еще верит в добро. Жить здесь – и верить! Фантастика! Но не хочет простить. Может, ты порадеешь? Да, поздравь, я теперь зам Мельгунова и начальник управления ценных бумаг института. Дослужился до степеней известных. Думаю, управление в департамент переименовать. Солидней. Теперь насчет вашей стычки…
– Макс! Заткнись же, наконец! Мне как раз надо с тобой увидеться. В теннис еще не разучился стучать?
– Мальчишка! Да я тебя одной левой! – Флоровский был левша.
– Тогда через два часа в теннисном клубе ЦСКА на Ленинградском. До встречи!.. – Забелин положил трубку. – Что, Андрюш?
– Вы что, Янку берете?
– Не выгонять же.
– Воля Ваша. Просто Клыня теперь просится. Вы ж знаете, втюрился он в эту кошку.
– И что думаешь?
– Он-то в теме. Обузой не станет.
– Тогда скажи – пусть подключается к Жуковичу.
Дерясин пожал костистым плечом, как делал всегда, когда что-то оставалось для него не до конца понятым. В последнее время был он мрачноват.
– Что, непривычно без дружка? – догадался Забелин. – А ты женись наконец. И времени хандрить не останется.