На одном вдохе

Глава шестая

Республика Филиппины; в девяти морских милях к северо-востоку от острова Катандуанес. Настоящее время.

По правде сказать, за время перехода мы почти не спали. Я прикорнул в своей каюте лишь однажды часика на три, а Глеб отсутствовал в салоне «Астероида» и того меньше. Яхта послушно шла заданным курсом, мы же под легкую закусочку предпочитали пить хороший вискарь и трепаться.

Захарьин оказался неплохим собеседником. Его рассказы о собственной жизни, его оценки происходящего в нашей стране, изрядно сдобренные сарказмом, интриговали и захватывали до такой степени, что, находясь на вахте, я частенько забывал о своих обязанностях.

— …В русском языке есть слово из шести букв, которое лучше всего описало бы то, что ждет нашу несчастную страну в скором времени, — заливался он соловьем, набивая бокалы очередной порцией льда. — Давай назовем это просто «обречением». Математики научились делить на ноль, и мы оказались в черной дыре. Проще говоря: в заднице. Даже Брюс Уиллис с отважным экипажем нефтяников, прошедший особую подготовку в Челябинске, не спасет нас от надвигающейся катастрофы…

Порой Глеб перебарщивал в своих оценках того, что творилось в России, — сгущал, на мой взгляд, краски. Однако слушать его умозаключения было интересно.

— Ну а ты? — решил он сделать перерыв в затянувшемся монологе.

— Что я?

— Ты не жалеешь, что расстался с армией?

— Во-первых, я служил не в армии, а в отряде специального назначения «Фрегат-22», являвшемся структурным подразделением одного из департаментов ФСБ. Во-вторых, расстаться пришлось не по своей воле — нас никто не спрашивал. Ну, а в-третьих, случилось то, что случилось, — этого уже не изменить, не исправить.

— Я слабо разбираюсь в этих тонкостях — бог миловал от ношения военной формы, — признался мой собеседник. — И все-таки мне казалось, что таким, как ты, в военизированных подразделениях — будь то армия, МВД или ФСБ — живется намного проще.

— Это почему же?

— Ну как же! — всплеснул Глеб руками. — В силовых структурах тебя одевают, обувают, кормят, спать укладывают, да еще и начальство за тебя думает.

— Типичное заблуждение никогда не служившего человека. Да, кормят, обувают, одевают, но за это ты лишаешься личной свободы и обязан беспрекословно выполнять приказы. Днем и ночью, зимой и летом, на суше и на море. А по поводу сожаления… — Я допил последний глоток виски. — Идут эти господа в высоких кабинетах хвойным лесом. Для начала им следует разобраться, кто им нужен и для чего. А до тех пор, пока не разберутся, пусть набирают на службу новых граждан Российской Федерации: Жерара Депардье, Сноудена и им подобных…

Громко хохотнув, Глеб шлепнул меня по плечу:

— Вот в этом я с тобой полностью согласен!

Современный навигатор с большим цветным экраном вывел «Астероид» в назначенную точку под утро следующего дня. Отстояв на штурвале время очередной вахты, я спал в каюте. Пробудиться ото сна заставила непривычная тишина: двигатели внезапно умолкли, послышался короткий всплеск от сброшенного якоря.

«Приехали, — подумал я, принимая вертикальное положение. — Или что-то случилось. Лучше бы обойтись без форс-мажоров…»

— Прибыли, Женя! Стоим на якоре, — бодро поприветствовал меня Глеб и шутливо доложил: — За время вахты происшествий не случилось.

Товарищ потчует меня свежесваренным кофе, я привычно добавляю в рацион сок и шоколад. Выхожу на кокпит. Щурясь от яркого солнца, недавно поднявшегося над восточным горизонтом, осматриваю округу…