– Ну вот, а хвалишься, что «тридцатьчетверки» сильнее всех, – поддели его.
– На данный момент сильнее, – веско отвечал старшина. – Но на войне всякое случается. Поймали из засады подкалиберный снаряд. А это такая штука, что броню насквозь просаживает, а раскаленный сердечник из вольфрама сразу двигатель поджигает.
– Сам-то много фашистских танков подбил? – спросил кто-то.
– Два точно.
– Значит, фрицы тебя переиграли?
– Как это – переиграли? – возмутился старшина. – Мы нашим экипажем еще два бронетранспортера и штук шесть грузовиков сожгли, три пушки раздавили и пехоты не меньше взвода прикончили. Думаешь, легко немецкий танк подбить, особенно Т-3 или Т-4? Вон спроси у Андрюхи.
Я подтвердил, что очень не просто. Ребята платят своими жизнями.
В общем, душевно посидели. Только в жизни все хорошо не бывает. Через пару дней получил письмо из дома. Приветы от родни, нехитрые сельские новости, а затем в конце письма, как молотком по голове. Погиб старший брат Антон. Об отце ни слова.
Я перечитывал строчки и не мог прийти в себя. Не было ближе у меня человека, чем Антон. Я за ним, как хвост, с малых лет привык ходить. Везде вместе. Даже когда он женился, я едва не каждый день его навещал. Не ленился шесть верст отмахать, чтобы вечером вместе посидеть. Тогда же я понял, что где-то сгинул отец и уже не вернется.
Удар для меня был сильный. Я не мог больше оставаться в санбате. Бродил как неприкаянный. Дождался врачебного обхода и попросил:
– Выпишите меня. Выздоровел я, хочу к своим.
– Слабый он еще, – вдруг вмешалась Сима. – Брата у него убили, и отец без вести пропал. Мстить за них рвется. По-хорошему, Коробову еще бы с недельку отлежаться надо.
Время было такое, что в санбатах и госпиталях с нами не очень-то церемонились. Встал на ноги, раны еще толком не зажили – ничего, для выписки годится. Долечится в окопах. Врачей постоянно подталкивали – на фронте нехватка людей. А тут я сам напросился.
– Это хорошо, что фашистов бить хочешь. Значит, настоящий солдат, – сказал врач-капитан. – Завтра у нас комиссия, там и оформим выписку.
– Он сто шагов толком пройти не может, – снова вмешалась Сима.
Врач посмотрел на нее и, ничего не сказав, перешел к следующей койке. Сима ведь даже не медсестрой была, а просто старшей санитаркой.
Жорку бегло оглядели, заставили сесть-встать.
– Этого тоже на комиссию, – не раздумывая, сказал врач. – Залежался он тут у нас. По хутору шляется, значит – выздоровел.
Когда врачи ушли, Жорка (его фамилия была Крупин) накинулся на меня:
– Доброволец хренов! Все из-за тебя. Может, я еще бы дней с десяток полежал, а ты полез к врачам. На фронт он рвется!
ebooksa