Федя Долгушин исполнял обязанности взводного в третьем батальоне. Тоже носил на груди медаль «За боевые заслуги» и три медных угольника на петлицах – старший сержант. Такое же звание получил и я. Но все это я воспринимал равнодушно – слишком тяжело переживал смерть брата.
Познакомился со своим вторым номером. Белобрысый парнишка из-под Астрахани Паша Скворцов прошел двухмесячную подготовку в учебном батальоне бронебойщиков.
– Из противотанкового ружья стрелял? – спросил я.
– Три раза пальнул. Две пули в цель вложил.
– Чем же вы остальное время занимались?
– Учились. Строевая подготовка, химзащита, политзанятия каждый день. Казарму новую строили.
Паша Скворцов смотрел на меня светло-голубыми, почти детскими глазами. Да ему и восемнадцать-то месяц назад исполнилось. Я для него был опытным, боевым командиром.
– Танками вас обкатывали?
Но Паша даже не знал, что это такое – сидеть в окопе и ждать, когда над тобой пройдет танк, а затем бросать в него учебные гранаты.
– Мы танки на плакатах изучали. Легкие Т-1, Т-2, чешские Т-38, ну и Т-3, Т-4. Наши ружья их всех берут, так ведь, товарищ старший сержант?
– Меня Андреем зовут. Не обязательно лишний раз козырять.
Паша коротко рассказал о себе. Небольшое село в устье Волги. Семья: мать, отец и три сестры. Отца забрали на фронт осенью сорок первого, а в конце зимы пришло извещение, что пропал без вести.
– Может, бомбой на кусочки разорвало, и опознать не смогли, – тоскливо предполагал Паша. – Отец у меня хороший был, мы с ним в рыболовецкой артели работали вместе.
– Мог и в плен попасть, – предположил я.
– Мой отец – в плен? Да он на кулачках первый в селе был! Любого фрица одним ударом бы зашиб.
– В сорок первом сотнями в плен брали, – сказал я, невольно преуменьшая те огромные колонны пленных, которых видели на дорогах окруженцы. Только рассказывали об этом шепотом тем, кому доверяли.
– Быть такого не может, – упрямо мотал головой мой белобрысый помощник. – Разве батальон в плен возьмут? Там одних пулеметов полтора десятка, минометы. Николай Гастелло на горящем самолете в немецкую колонну врезался, а мог бы, наверное, с парашютом спрыгнуть. А панфиловцы под Москвой? Насмерть дрались. Их двадцать восемь человек было против пятидесяти танков. Восемнадцать фашистских танков сожгли и роту фрицев уничтожили.
Я понял, что хоть Пашу Скворцова в учебке стрелять не научили, зато мозги запудрили крепко.
– Ладно, прекратим, – оборвал я помощника. – Пятьдесят… сто танков. Попробуй с одним справиться. Ружье хорошенько почисти и не повторяй всякие глупости. Ребята в полку бывалые, за дурачка тебя посчитают.
Паша Скворцов поджал губы, насупился. Видать, обиделся на меня. Ничего, понюхает пороху – поумнеет.
ebooksa