Офицеры вышли на улицу.
Капитан Макарьев подозвал к себе Стрельцова:
– Давай, Юра, домой! Раневич вчера отгулял свое, сегодня твоя очередь, завтра пойдут Абрамов и Митрин.
– Понял! Благодарю! Надо домой позвонить.
– Из канцелярии позвони, а лучше от дежурного по полку. И завтра в 5.00 быть на месте!
Стрельцов прошел в штаб полка. Дежурного на месте не оказалось, задержался в столовой. Помощник пропустил старшего лейтенанта к пульту управления, к городскому телефону. Юрий набрал номер, думая, лишь бы Катя была дома, не двинулась сюда еще с одним баулом.
Екатерина оказалась дома.
– Привет, Катюш, это я!
– Здравствуй, Юра, я уже к тебе собралась. Еще минута, и ты не застал бы меня.
– Хорошо, что застал. Не надо тебе ехать в полк.
– Почему? Вы уже вылетаете?
– Нет, я сам приду домой!
– Правда?
– Да. Меня до утра отпустили. Так что раздевайся, если оделась, и распаковывай сумку, да набери, пожалуйста, ванну.
– Хорошо! Когда ты подъедешь?
– Как такси поймаю, так и подъеду.
Стрельцов вернулся в полк в 5.00. Катя проводила его, несмотря на раннее время. Впрочем, этой ночью она почти не спала. Словно знала, что до вылета в Чечню мужа не увидит. У самой двери прижалась к Юрию. Просила одного: только вернись. Стрельцов обещал. Проводы оставили нехороший осадок. Катя обнимала его так, будто видела в последний раз. И это плохо. Это значило, что ожидание для нее станет мукой. Но поделать ничего не мог. Никакие слова не могли успокоить молодую женщину. Юрий с трудом оторвал от себя возлюбленную и ушел. Возможно, поступил грубо, но ему надо было спешить. И сейчас от того, что поступил резко, Стрельцов чувствовал себя виноватым.
До подъема оставался еще час. Доложив ответственному по батальону, он прошел в расположение роты, упал на свободную кровать. Так и лежал, видя перед глазами заплаканное лицо Кати. И клял себя за то, что оттолкнул ее.
В 6.00 по казарме пронеслась команда: