Я выключил трубку и увидел шефа. Он стоял в дверях и вопросительно смотрел на меня.
– Что? – спросил я.
– Где третья передача про конкурс поваров? – произнес он недовольно.
– Ее нет… пока, – ответил я.
– Когда будет? – поинтересовался шеф.
– Не могу знать, – буркнул я.
Мой ответ поразил шефа:
– Это как так? Нам послезавтра выходить с твоей передачей, завершать программу «Кому достанется “Добрыня”», а ты говоришь, что не можешь знать. Это меня крайне удивляет, Старый. Да и не бывает так у нас, – строго промолвил шеф. – Ты же сам знаешь.
– Теперь будет, – сказал я.
– Нет, не будет, – не согласился шеф.
– Следствие зашло в тупик, – я посмотрел на шефа, ища сочувствия, но не нашел его даже в его взгляде. – Нет никакого нового материала. И конкурс прикрыли.
– Придумай что-нибудь, – произнес шеф как само собой разумеющееся. – Раньше у тебя получалось.
«Избаловал я их, – такая вот посетила меня мысль. – Привыкли, что я либо раскрываю какие-нибудь преступления, либо кладу свою голову на плаху. А ее и так уже два раза едва не оттяпали. Как говорится, одна голова хорошо, но с телом лучше!»
– Думаю, да ничего в голову не приходит, – язвительно (после такой мысли) сказал я.
– А ты лучше думай, – проговорил шеф и подвел черту под нашим разговором. – Чтоб завтра к вечеру на третью передачу материал был. Крайний срок – послезавтра до обеда…
– Но…
Но говорить «но» было некому: шеф уже ушел.
И я стал думать. Думал я долго, но так ничего и не придумал.
Приехавший Володя тоже был не в духе. Оно и понятно: ни одной зацепки в деле убиения Максимова и Голубева. А ведь скоро с него спросят. Голубев из Администрации Президента не успокоится. Не справится Коробов, на его место назначат другого, а он запросто может потерять приставку «по особо важным делам» и снова стать простым следователем. Если ему, конечно, не пришьют служебного несоответствия и не попросят уйти со службы…
Времена-то нынче суровые!