Игрушка из Хиросимы

Охранники уже по-другому посмотрели на Бондарева. Он дважды выстрелил им под ноги, снова направил ствол на контейнер и грозно рявкнул:

— Убирайтесь! Прочь отсюда!

Толкаясь и мешая друг другу, они выскочили из помещения, но их опередил рабочий, передвигающийся по-обезьяньи. Пользуясь моментом, Бондарев поднял руки, подтянулся и выбрался на крышу, игнорируя болезненные сигналы, посылаемые отбитыми почками. Запихнул оба больших ящика в кабину вертолета, присоединил к ним ящичек поменьше и сел за штурвал, прикидывая, что «Быстрая пчела» будет уже не столь быстрой, потому что весит на добрых сто килограммов больше. Вместе с тоннами опасного груза на борту «Куро Умихеби» это была поистине взрывчатая смесь.

Но до корабля нужно еще добраться. Дадут ли охранники ему взлететь? Ведь теперь трое из них знали про вертолет на крыше.

Кратчайший путь лежал направо и через ограду сразу за складом. Прежде чем вой двигателя заглушил голоса внизу, Бондарев определил, что они уже близко, очень близко.

Охранники тоже решили, что ему удобней будет полететь направо и умчаться в направлении реки. Туда-то и были направлены их винтовки, когда вертолет оторвался от гудроновой крыши, чуть подался вправо, потом повернулся вокруг оси и с грохотом устремился налево, яростно рубя воздух лопастями винта.

Бондарев скорее догадывался, что по нему стреляют, чем слышал выстрелы на самом деле. Он не оглядывался и не пытался отстреливаться, что было бы занятием глупым и безрезультативным. Он сроднился с рычагами и кнопками вертолета. Если бы хотя бы одна пуля прошила кабину, они бы распались на атомы вместе — человек и машина.

Им повезло. Боковым зрением Бондарев увидел искры, выбитые пулей из металлического вертолетного брюха, но ящики остались неповрежденными. Спрятавшись от стрелков за главным зданием фабрики, вертолет устремился вперед.

Вторая часть шоу тоже прошла успешно, но самое опасное только начиналось.

Летя над рисовыми полями у реки, Бондарев обернулся, не веря своим глазам. За вертолетом тянулось что-то похожее на блестящую веревку. Но это оказалась не веревка. Это струя жидкости, льющаяся на землю, а жидкость называлась топливо.

Дополнительный бак, установленный в авиаклубе, был пробит пулей.

46

Когда Бондарев вылетел за пределы северного побережья Японии и увидел кораблики, бороздящие рябую поверхность моря, струя авиационного керосина иссякла. Или бак опустел, или пуля попала в его верхнюю часть. Как бы то ни было, запасы горючего значительно сократились.

Бондарев переключил двигатель на самый экономный режим работы. Склоняя голову, он посматривал вниз, отмечая про себя, как много там плавает пассажирских лайнеров, танкеров и всевозможных рыболовецких суденышек.

Хотелось надеяться, что вдали от берега скопление кораблей начнет разрежаться. По его прикидкам, «Куро Умихеби» должен был постепенно забирать все восточнее, чтобы попасть в Берингов пролив, а оттуда — в Чукотское море. Если сухогрузу ничто не помешало, он успел удалиться километров на триста — триста пятьдесят.

«Сукоши Хачи» бойко перемалывал холодный воздух на высоте семисот метров. Бондарев внимательно посматривал по сторонам, чтобы не столкнуться с другим вертолетом или военным самолетом, взлетающим с военной базы. Судя по реверсивным следам в небе, сверхзвуковые истребители попадались здесь часто. При всей быстроте своей реакции он сомневался, что успеет уклониться от такого.

Впрочем, у него имелось некоторое преимущество перед скоростным бомбардировщиком. Лишенный прицела и вынужденный бросать взрывчатку вручную, он мог кружить над сухогрузом сколько угодно… при условии, что стрелки не проделают в нем дополнительных отверстий, не предусмотренных матушкой-природой.

И все же, как ни рискованно это было, Бондарев решил дать капитану сухогруза шанс уладить дело миром и добровольно изменить курс.

Пока он размышлял об этом, внутренний голос ехидно нашептывал ему, что лично для Бондарева все это не имеет ни малейшего значения, потому что он не вернется обратно. У него не хватит горючего, чтобы добраться хоть до самого маленького клочка суши, а в воде он неминуемо замерзнет и умрет от переохлаждения.

Допустим, Бондарев даже решился бы просто пойти на таран, как делали это японские камикадзе, атакующие американские эсминцы во время Второй мировой войны. Но если он не вернется обратно, то как остановить уцелевших Хозяев северных территорий, которые продолжают штамповать своих чудо-роботов и закладывать в них взрывные устройства? Может быть, не стоило улетать с фабрики? Может, надо было бросить на склад взрывчатку? Но тогда Бондарев сгорел бы в своем вертолете, а сухогруз «Куро Умихеби» беспрепятственно продолжил бы плавание в порт назначения.