– Убью, сволочь полицейская!! – Лицо боевика исказилось в дикой злобе, и он рванулся из рук жандармов, но те, сноровисто заломив ему руки, заставили опуститься на колени.
– Загрызу!! Горло порву!! – продолжал орать и рваться из рук конвоиров Пешков.
Подполковник, не обращая внимания на дикие вопли, с брезгливостью провел перчатками, которые держал в руке, по гладко выбритой щеке и подбородку.
– Оплевал, мерзавец, – пожаловался он, потом повернулся к разгоревшемуся костру, вокруг которого начали собираться солдаты и жандармы, и крикнул: – Унтер-офицер Муховец, ко мне!
Когда жандарм вытянулся перед ним, подполковник сказал:
– Поедешь в управление с моим устным приказом. Передашь дежурному: срочно отыскать купца Стопкина и узнать все про сторожа Николая Пешкова и кладовщика Сидора Малого.
– Запомнил, ваше высокоблагородие! Купец Стопкин, Николай Пешков, Сидор Малой!
– Молодец. Как только у купца возьмут их адреса, пусть сразу отправят туда наряды. Брать всех! И в управление, на допрос! Вопросы есть?
– Никак нет, ваше высокоблагородие! Разрешите идти?!
– Иди!
Неожиданно раздался топот ног и голоса. Бросив взгляд, я увидел подходивших двух военных фельдшеров и солдат с носилками. Врачи прибыли вместе с армейским взводом, но до этого времени сидели в санитарной карете, стоявшей за складами. Пашутин с минуту смотрел, как врачи осматривают раненых, потом сказал жандармам, держащим боевика:
– Этого увести. Глаз с него не спускать. И давайте следующего.
Когда жандармы поставили перед Пашутиным второго боевика, тот оглядел нас и криво усмехнулся. Расстегнутая теплая куртка, из-под которой виднелась синяя косоворотка, широкие штаны, заправленные в сапоги. Обычное лицо. Русые волосы. Стандартный вид рабочего с окраины. Вот только взгляд у него был, как у матерого волка, злобный, тяжелый, кровожадный.
– Ты Арон?
Ответом было презрительное молчание.
– Отпустите его, – обратился я к его конвоирам.
– Так он буйный, ваше благородие, – предупредил меня один из них.
– Не волнуйтесь. Был буйный, станет тихим.
Шагнув, я встал напротив него. Жандармы, отпустив пленника, отступили на шаг.
– Мне вот что интересно, Арон. Почему ты сам не пошел убивать, а других направил? Испугался?