— Базу данных шерстили? — дернул бровью Комаровский.
— Само собой, Валентин Сергеевич, — отрапортовал Левич.
— Сам по себе только геморрой образуется.
Старый служака, генерал любил всякие воинские прибаутки. Грубоватые, но меткие.
Левич виновато развел руками:
— Прошу прощения. Вырвалось.
«Вот и вырвалась снова из плена весна, — пронеслось в голове Комаровского. — Откуда это? Какая-то песня, кажется… При чем тут песня? Не до них!»
Он встал, одернул добротный коричневый пиджак и прошелся по своему кабинету. Это было очень просторное помещение со стенами, обшитыми полированными дубовыми панелями. Широкие окна, выходящие на Ильинку, почти скрывались за тяжелыми шторами. Поверх паркетного пола лежал красный ковер с простой окантовкой. В торце кабинета высился массивный письменный стол, на треть покрытый стеклом, под которое Комаровский имел обыкновение совать различные заметки с беглыми каракулями. Сегодня там лежал только один листок, неаккуратно вырванный из записной книжки. На нем было написано: «Доклад В. В. П. в 17:00». Ниже стоял восклицательный знак, большой и жирный.
Вернувшись на место, Комаровский некоторое время разглядывал этот восклицательный знак, а потом спросил:
— Чей след, как думаешь, Андрей Викторович?
Прежде чем заговорить, Левич поправил усы.
— Судя по внешности, действовала интернациональная бригада.
— Эти мерзавцы имели цель захватить контейнер с тромонолом. И кто-то ведь их на этот контейнер навел, а? Их наняли, а скорее всего и подобрали специально.
Левич не стал спрашивать кто.
Только за истекший квартал в результате долговременных и тщательно подготовленных операций удалось задержать с поличным сорок восемь кадровых сотрудников западных спецслужб. Кроме того, было выявлено и взято в предметную разработку около четырехсот других шпионов и их пособников, среди которых половину составляли так называемые российские граждане. С легкой руки президента России, вычитавшего это слово в какой-то книге, они назывались «нацпредателями», то есть изменниками Родины, добровольно ищущими контакты с иностранными разведками. Некоторые были недовольны своим финансовым или социальным положением, большинство же попросту противилось наведению порядка в стране, которую они тайно ненавидели.
Взрывы, то и дело гремящие в стране, были порождены той же причиной: многим, очень многим хотелось дестабилизировать ситуацию, чтобы опять ловить рыбку в мутной воде, как это повелось при так называемых ельцинских либералах. А за их спинами стояли кукловоды из Лэнгли — чистенькие, улыбчивые американцы, многие из которых в жизни не были способны даже муху обидеть, не то что раздавить лягушку или зарезать курицу. Добренькие на словах, они были готовы на всякие гнусности и подлости, добиваясь своей вожделенной цели, которая была проста и понятна. Уничтожить, стереть с лица земли главную конкурентку Соединенных Штатов — Россию.
И для достижения этой цели все средства были хороши: ложь, предательство, шантаж, убийство мирных граждан. Пока что можно было лишь гадать, для чего террористам понадобилась сверхмощная взрывчатка тромонол, но генерал Комаровский не сомневался, что будет пролито еще много человеческой крови. Задумавшись, он пробормотал расхожую поговорку про цветочки и ягодки, которые еще впереди.
— Извините, — напрягся Левич, — я не расслышал.
— Я ничего не говорил.
— Но…