— Не мели ерунду, — загудел Буров в составленную рупором ладонь. — Со мной приключилась беда. Меня покалечили, не слышишь, что ли?
— Почему же не слышу, слышу. — Ксюша возмущенно засопела. — Не надо было шляться непонятно где, папа.
— Как ты можешь, доча! — сорвался он на дискант. — Родной отец попал в беду, а ты…
— Молодежь, она вся такая, — посочувствовала толстуха. — Одни танцульки на уме.
— Что там за реплики из зала? — спросила Ксюша.
— Пожестче надо с ними, пожестче, — заключила толстуха.
— Вали отсюда! — гаркнул Буров. — Нечего совать нос в чужие дела!
— Твои дела меня не касаются, — окончательно заледенела Ксюша. — Объясняйся с мамой, а меня уволь.
Зашуршала передаваемая из рук в руки трубка, после чего в ней прозвучал ничуть не смягченный расстоянием металлический, режущий слух голос:
— Алло.
— Машенька! — воскликнул Буров с пылом подсудимого, которого отделяет от смертного приговора лишь предоставленное ему последнее слово. — Не перебивай, пожалуйста, потому что времени у меня в обрез, и я…
— Никто тебя перебивать не собирается, — сказала Маша. — Выкладывай свои байки, но учти, они меня абсолютно не интересуют.
— А раз времени в обрез, то закругляйтесь, — вставила оскорбленная толстуха. — Развели тут сантименты, противно слушать.
Бурову страстно захотелось лягнуть ее ногой, но он ограничился тем, что сменил позу, весь съежившись, как если бы стоял раздетым на пронизывающем ветру, и путано заговорил о том, что не может вернуться немедленно, потому что, помимо необходимости лечиться, должен оплатить ремонт поврежденного микроавтобуса.
Рассказ был воспринят Машей с недоверием.
— Почему же ты пьянствуешь, вместо того чтобы заработать денег и выплатить долг? — спросила она.
— Я не пьянствую, — возразил Буров, скрючившись. — Я лечусь, я попал в больницу. Знала бы, что мне пришлось вынести!
— Не больше, чем нам с Ксюшенькой, — парировала Маша. — Ты меня в могилу загонишь. Только твоих долгов нам не хватало для полного счастья! — Она перевела дух. — Без денег можешь не возвращаться.
— Вот что тебя беспокоит! Не мое самочувствие, а деньги, деньги, деньги! У тебя одно на уме.
— У нас есть дочь, и кто-то должен о ней заботиться.