— Мой отец не был рыбаком, — с затаенной гордостью произнес Фераз. — Он был дайвером. Хорошим дайвером. Это он учил меня плавать.
— Отец хорошо научил тебя. — Виталия зацепило слово «дайвер».
Не слишком популярное занятие среди сирийцев, тем более деревенских. Оно-то и дало разговору правильное направление. Понадобилось еще с четверть часа, чтобы мальчишка рассказал о поднятом с затонувшего судна снаряде, о приезде главаря повстанцев к ним в дом. О гибели отца с дядей.
— Я не могу вернуться в деревню, боюсь, что и меня убьют.
— И все это время ты прятался?
— Конечно. Потому и остался жив.
— Как имя главаря отряда?
— Надим Аль-Хитаб.
— Ты знаешь, где его база?
Мальчишка кивнул. Его глаза голодно сверкали.
— Сейчас мы накормим тебя.
Зиганиди принес с моторки паек. Фераз ел жадно, даже уши шевелились, запивал минеральной водой прямо из большой бутылки.
— Ты больше не боишься нас? — спросил Виталий.
— Нет, — продолжая жевать, ответил мальчик. — Вы хорошие люди. Я уже это понял. Вы кто — американцы?
Виталий рассмеялся, но и не стал признаваться, что они из России. В здешних реалиях стоило сохранять инкогнито. Наконец мальчик насытился.
— Ты хотел бы остаться с нами? — напрямую спросил Саблин.
— А это можно?
— Запросто. Мы сядем сейчас в моторку.
— Куда поплывем?
— Сейчас увидишь. Мы не одни, у нас есть друг.