– Ничего! Церковь пуста.
Дмитрий Степанович понимающе кивнул:
– Больше они там не появятся. Нужно искать их в другом месте.
– Но где? А потом, как выйти на них, ведь у них наверняка строжайшая конспирация?
– Это верно.
– Но как же вам это удалось?
– Я вам не рассказывал о том, что всегда интересовался ритуальными убийствами?
– Как-то обмолвились, – признался Михаил. Не решившись сказать, что именно это обстоятельство было решающим мотивом, чтобы внести Шатрова в круг подозреваемых.
– Как только я увидел на теле убитых магические знаки, то стал подозревать, что это может быть связано каким-то образом с сатанистами. Они просто обожают подобную символику! Так вот, однажды к пациенту, которого я вел, заглянул очень странный человек. Я невольно обратил на него внимание. А когда он подошел к моему больному, то незаметно поприветствовал его сцепленными ладонями, как это обычно делают сатанисты. Меня это заинтересовало. Я стал пристальнее всматриваться в своего пациента и однажды в разговоре с ним совершенно случайно узнал о том, что следующая встреча сатанистов состоится именно в этой церкви. Вот там мы с вами и повстречались.
– Понятно, – разочарованно протянул Чертанов. – Вряд ли они захотят встретиться там еще раз. Но как они вас узнали?
Шатров улыбнулся:
– Так же, как и вас. Вы не обратили внимание на череп, висевший у входа?
– Да, обратил. Мне даже показалось, что в нем сверкнуло стекло.
– А вы наблюдательный. Совершенно верно, так оно и было. В него вмонтированы камеры наружного наблюдения, через которые просматривались не только вход в церковь, но и вся площадь. Судя по всему, у них очень сильная служба безопасности. Они не могли избавиться от меня в церкви, зато сумели нейтрализовать немного позже. То же самое произошло и с вами. Не удивлюсь, если узнаю о том, что на них работают люди из вашего ведомства. Ведь кто-то же их предупреждает!
– Бросьте вы! Это невозможно, – отмахнулся Чертанов.
– Я еще не все сказал. Ваш портрет теперь находится в распоряжении сатанистов. А они не прощают подобных вещей. Будьте осторожнее, на вас может быть предпринято нападение. Я бы посоветовал вам поберечься. А то, что касается этого дьявола, так он представляется мне типичным образчиком серийного убийцы. Ему нравится убивать! Не исключено, что убийц было несколько, а ритуалом руководил один человек, стоящий во главе секты.
– Вот даже как? – удивился Чертанов.
– Не удивлюсь, что сцены убийства и расчленения он фиксирует на пленку. А свои преступные наклонности прячет под идеей сатанизма, – негромко, но очень веско произнес Шатров.
– А вы можете объяснить, почему маньяки записывают собственные преступления на видеопленку?
– Все очень просто. Они прокручивают пленку со сценами насилия, смакуя их. Как бы тем самым вновь переживая свое злодеяние. На какое-то время это им помогает заглушить страсть к убийству. Но потом этого им становится недостаточно. И тогда они вновь выходят на улицу, чтобы совершить очередное убийство. А теперь разрешите мне задать вам вопрос.