– Его нет, товарищ майор.
– Что значит – нет?! – удивился Чертанов.
– Я хотел вам доложить, но вас не было… Часа полтора назад его переправили в следственный изолятор.
Чертанов поднял телефонную трубку и быстро набрал номер Бутырки:
– Это с вами майор Чертанов говорит… Сегодня к вам поступал Шатров?.. Где вы его держите, в общей камере? Как в лазарете?! Откуда ножевое ранение? Серьезное?.. Хорошо, выезжаю.
Перемены в собственной судьбе Дмитрий Степанович Шатров воспринял философски. Как говорится, с кем не бывает! Сегодня ты доктор наук, а завтра, может статься, вполне заурядный заключенный. А кроме того, его не покидало ощущение, что все произошедшее случилось не с ним. Иногда полезно посмотреть на себя как бы со стороны. Это способствует критически относиться к собственным поступкам. А если неприятность все же произошла, следовательно, он сам допустил где-то непростительную ошибку, за которой непременно должна последовать расплата.
В Бутырский следственный изолятор из камеры предварительного заключения его перевозили в обыкновенном «уазике», переоборудованном в автозак. Вместе с Шатровым в нем везли еще четырех человех. На вид вполне приличные люди. Но не стоило особенно обольщаться, за плечами каждого из них серьезная криминальная биография. Да и он, по их мнению, был далеко не белоручка-карманник.
Правда, в самом углу машины расположился неприятный тип с короткой пегой бороденкой. Вот он по виду настоящий вурдалак! Дмитрию Степановичу он напоминал одного из его пациентов. Прикованный к клетке в камере СИЗО, тот ласково говорил, когда Шатров наведывался к нему с очередным визитом:
– Вот твою кровь попробовал бы. Чую, она у тебя очень аппетитная!
При этом вурдалак шумно втягивал воздух и разевал щербатый рот. В общем ублюдочный был тип.
Шатрову очень хотелось посмотреть на зубы человека, примостившегося в углу автозака. Зубы, как известно, могут многое поведать о человеке. И когда тот открыл рот, то Дмитрий Степанович не сумел сдержать отвращения, – вместо резцов у него торчали черные обломки.
Глянув в зарешеченное окно, один из арестованных уныло протянул:
– Красная Пресня. Все, бляха муха, домой приехали!
– Ну-ка, ну-ка, я гляну! – подался вперед чернозубый, дохнув в лицо Шатрову каким-то гнилостным запахом. – Она, родная! – в его голосе прозвучали нотки, очень похожие на умиление. Вблизи он оказался довольно древним стариком – и надо же, тоже попал.
Слегка покачнувшись, дедок оперся на Шатрова, и в тот же миг что-то обжигающе-холодное вошло в его тело и угнездилось под ложечкой. Дмитрий Степанович хотел было обругать старика и даже открыл рот, чтобы выдавить из себя проклятие, но вместо этого из горла вырвался всего лишь неприятный сип. Конечности мгновенно отяжелели, сделавшись неподъемными, а тело, еще минуту назад такое сильное, вдруг стало неожиданно заваливаться на бок. У Шатрова не оставалось сил, чтобы воспрепятствовать этому падению. Сознание помутнело, и через пелену забытья он увидел холодный и острый, будто заточка, взгляд старика.
Шатров открыл глаза. Взгляд уперся в белое полотно. То, что это потолок, он сообразил только тогда, когда увидел огромную и темную, будто чернильная клякса, муху, которая уверенно рассекала потолок по диагонали. В середине потолка насекомое неожиданно остановилось и, руководствуясь какими-то собственными соображениями, направилась в противоположную сторону.
Дмитрий Степанович хотел было подняться, как вдруг увидел над собой склонившуюся фигуру в белом халате и колпаке. Хирург!
– Лежите! – предостерегающе-строго произнес он. – Вам нельзя подниматься. Вам была сделана сложнейшая операция.
– Что со мной было? – с трудом спросил Шатров, облизав пересохшие губы.
Шатров не узнал собственного голоса, и от этого ему сделалось немного не по себе.
ebooksa