– Что ты делаешь?! – завопила женщина.
– Никуда ты не пойдешь, – спокойно отреагировал Ангел. – Ты нужна мне, девочка, так, как никто и никогда не был нужен. Не для того я искал тебя всю жизнь, чтобы вот так бездарно расстаться. Слезы? Я был не прав. Забудь!
Сильная рука Ангела уверенно обвила девичью талию и осторожно, будто бы опасаясь отказа, ласково притянула к себе. Зинаида не возражала, тела их нежно соприкоснулись, и электрический разряд, пробивая грубые одежды, разжег в них желание.
– Погоди... – отстранила девушка нетерпеливые мужские руки.
Но Ангел, не обращая внимания на ее сдержанное сопротивление, полез под халат.
– Хорошо, хорошо... – просипел Ангел, улыбаясь.
Под его пальцами затрепетало сильное девичье тело, истосковавшееся по мужской ласке. А когда в сторону был отброшен последний предмет, разделяющий любовников – полупрозрачные трусики, – он бережно положил женщину поверх груды разбросанного белья и посоветовал:
– А теперь расслабься...
Через час Ангел поднялся и начал одеваться.
– Ты даже не полежишь со мной? – несмело возмутилась Зинаида.
Ангел мягко улыбнулся:
– Я ведь пришел с тобой попрощаться. Сегодня уезжаю в Москву.
– А когда приедешь? – с тоской в голосе спросила Зина.
– Если все будет хорошо, то дня через два. Скоро должен заехать Касьян.
Для Зинаиды он со вчерашнего вечера находился в Москве. Спектакль был разыгран строго по системе Станиславского. Ангел выразил печаль по поводу расставания с любимой женщиной, и, чтобы рассеять последние сомнения в ее умной головушке, принялся укладывать свои вещички в любимый кейс. Она предприняла слабенькую попытку напроситься к нему в попутчики, но вор объяснил ей, что в Москве его ожидает очень серьезный разговор и у него не будет ни одной свободной минуты. Зина обиженно надула губы и фыркнула:
– Такое впечатление, что я тебе только мешаю.
В двенадцать часов ночи, как и было спланировано заранее, к Ангелу явился Касьян и, поигрывая ключами от машины, мягко напомнил:
– Дорога длинная. Надо бы выезжать.
Все должно было выглядеть естественно и обычно. Ангел не раз удивлялся способности Зинаиды подмечать в его поведении малейшую фальшь. А потому, как это было заведено всегда, смиренно посидел на дорожку с полминуты, хлопнул ладонями по коленям и решительно произнес:
– Теперь пора!