— Что?
— Руль сюда… — от жажды крови у сержанта пересохло во рту, а человеческая речь начала испаряться из памяти. «Убить. Убить. Убить…» — прыгало его сердце. — Быстрее же, ну!
Полицейский в ответ пробурчал нечто неразборчивое, чем окончательно вывел спятившего сержанта из себя.
Ринальдо зарычал и вцепился в «баранку», отпихивая незадачливого водителя в сторону. Полицейский вскрикнул и усилил хватку, судорожно цепляясь за руль, как за единственную опору. Сержант засопел и навалился на него всей своей немалой массой, стремясь выдавить полицейского с его места. Так как оба действовали почти инстинктивно, верх взяла масса. Ноги полицейского взвились над дверцей, руки дернули руль на себя, заставив машину сместиться к противоположному краю дороги, и наконец разжались от нового толчка.
Сержант по-идиотски захохотал и перевалился на водительское место. Через пару минут напряженной езды багажник «джипа» чуть не задел капот полицейской машины.
«Убить. Убить. Убить…»
Дико вращая глазами и скаля зубы, сержант схватил винтовку и прицелился.
«Джип» свернул в сторону — сержант дернул руль левой рукой и снова взялся обеими за винтовку. Голова Джо запрыгала в прицеле, промахнуться с такого расстояния было сложно, и сержант не понял, почему и как Джо вдруг резко сместился влево, а вместо него перед глазами возникло дерево.
Полицейскую машину затрясло, сержант схватился за руль, но поздно. Дорога осталась позади, а автомобиль мчал, набирая скорость, по горке в лесную, перекрытую деревьями ложбинку. Ветки, листья и стволы запрыгали перед глазами Ринальдо, сливаясь в неопределенную переменчивую рябь, затем радиатор машины впечатался в выросший прямо перед ним ствол…
Джо услышал позади себя взрыв. Огненное облако затопило ложбинку и рассыпалось на отдельные островки пламени, пожирающие черный остов машины и лижущие сломанное при столкновении дерево. Этот погребальный костер погас только к утру.
На этот раз она не ругалась. Не было слез, не было криков, не было сцен. Как только порог дома перешагнул последний полицейский и Джексон попрощался, виновато глядя на девушку, Патриция замолчала. Ее взгляд сделался пустым и невидящим, лицо окаменело, и это напутало полковника сильнее всего: с такой Патрицией он не знал даже как разговаривать. Она и не требовала бесед или выяснений отношений — просто встала и ушла, оставив его наедине со своими мыслями.
И с совестью.
Ортега был теоретиком, сержант — практиком, предпочитающим сначала действовать, а потом, лишь в случае крайней необходимости, обдумывать свои поступки. Что же касается полковника, то он был идеалистом — человеком, живущим в реальном мире и верящим при этом, что он лично обязан делать все зависящее для того, чтобы приблизить его к идеальному, не важно какими методами и средствами…
Приверженность человека любой из идей делает его жестоким и к себе, и к другим; порой именно это и вызывает в людях более трезвого склада уважение к целостности и целеустремленности, характерным для подобных индивидуумов. Потому полковник мог позволить себе перешагнуть и через Джо, и через свою привязанность к дочери, но… последнее-то и оказалось ему не под силу. Как только дело было сделано, он вспомнил вдруг о своем человеческом начале, жаждущем человеческих же теплых взаимоотношений, и мысли полковника дали обратный ход.
Соотношение целей и средств издавна загоняло в тупик знатоков этики; да и почти любой человек рано или поздно бывает должен сделать свой выбор, расставляющий по полочкам его жизненные ценности.
Ради борьбы со злом в одном из весьма конкретных его воплощений полковник был готов нарушить присягу, закон, перешагнуть через целый ряд моральных табу — и оступился на малом. Хотя на малом ли?..
Он сел в кресло, опустив голову на руки.
Любовь к дочери была не просто его слабостью, она была едва ли не единственным пунктом его жизненной программы, позволяющим не забывать, что и он человек, а не какая-то функция, ожившая логическая схема, взвешивающая на весах судьбы всего мира.
Предавая Джо, полковник ставил под удар свои взаимоотношения с Патрицией и под сомнение снос право считаться человеком.
Это был тупик…