— Было бы время.
— Угу. Было бы… Но я смотрю, он у тебя уже по слогам читать начал.
— Так не хочется же выговор из-за него получать.
— Ладно, забудь об этом… Завтра у нас выезд на спецуху.
— Взвод?
— Нет, весь батальон задействован в спецоперации.
— Задачи?
— Основную работу «альфонсы»[7] выполнять будут. От них ожидается, что две боевые группы в деле будут и вроде как несколько фэйсов-оперативников[8]. Наше дело — блокировать район, не допустить прорыва или попытки деблокирования бандами, находящимися в районе спецоперации. Место твоего взвода я укажу завтра. Если честно, сам не знаю, где рота будет. Секретности напустили…
Ночью Максим, как ни пытался, заснуть не мог. В голову лезли суетливые мысли. Предстоящее первое в его жизни серьезное дело дало почву для фантазий. То он представлял себя героем, то погибшим смертью храбрых…
— Ты можешь тише скрипеть мозгами? — донесся голос старлея Архипова. — Задолбал. Ты военный или рядом проходил?
— Я что, вслух говорил?
— Нет, но твои вздохи и ворочание через каждую минуту достали.
— Бессонница.
— Ты всего месяц без баб. Я уже девять месяцев. Что с тобой через полгода-то будет?
— Я не о бабах…
— О мужиках, что ли? — загоготал молчавший до этого командир второго взвода старший лейтенант Гурьев.
— Да о завтрашнем думаю.
— У, брат, — протянул Гурьев, — если на службе думать о службе — можно кони двинуть. Это что ж получается, днем ты обязан думать, вечером обязан и во сне под присягой? Послушай меня, Максимка. Завтра же пиши на имя начальника группировки докладную.
— Что за докладную?
— Ну, мол, я, лейтенант Михайленко, прошу рассмотреть вопрос об увеличении мне материального пособия в связи с тем, что ночью мне снится служба…