— Да при чем тут Масхадов! У них полевой кухни нет! — закричал Хоменко.
Из всех, находившихся на поляне, что-то понимали лишь два человека: Максим, который подумал, что генерал сошел с ума или поймал белую горячку и поэтому принял бандитов за РОП, и солдат-водитель, который все это время без конца молился вслух за свое спасение.
Когда Михайленко допинал ругающегося генерала до машины и крикнул водиле «жми!», ситуацию поняли и бандиты. Очередь, пущенная по удаляющейся машине, пробила заднее стекло и часть пуль вылетела через лобовуху. Солдат, скосив голову вбок, начал заваливаться. Максим вдавил газ до упора, поставив свою ногу на сапог солдату. Через минут семь под раскаты очередей с тыла машина вырвалась на трассу. К счастью Михайленко, там уже стояла техника бригады. Он вырулил к ближайшему БТРу.
На выходе его встретил комбат. Он хотел было выругаться, но, взглянув на Максима, по-отечески обнял его и сказал: «Иди к своему взводу».
— Там солдат, — сказал Михайленко, понимая, что все как-то странно смотрят на него.
— Жив, — сказал старлей Архипов, — в обмороке. От страха.
Вылезший Хоменко попытался что-то снова сказать, но вдруг осекся. Комбриг с совершенно перекошенным лицом подошел почти вплотную к нему и тихо, чтобы слышал только генерал, произнес:
— Вы начальник — лишь в комендатурах. В моей бригаде — я начальник.
10. Понос — не золотуха
К концу августа, когда достроили часовню на территории завода, а зной стал невыносимо жечь, заставляя тела, закованные в бронежилеты, липко потеть, в бригаду приехал подполковник Екимов. После долгого разговора с комбригом он заскочил в разведбат.
— Привет, Николаич! — поздоровался он фамильярно с комбатом.
— Здравствуй, Еким. Новости, я так понимаю, хреновые.
— С чего ты взял?
— А ты с другими не приезжаешь.
— Хреновые не хреновые, а повоевать сегодня придется.
— Когда?
— Через два часа на Сахарозаводской улице надо быть. Ротой обойдусь. Комбриг добро дал.
— Что там?
— Предположительно тридцать ваххов. Арабы, чеченцы, китайцы.
— Китайцы?!!
ebooksa