— Марджи Беркли? Или Кирстен?
— Марджи, — ответила девушка. — Здравствуйте, миссис Уитфилд! Извините, я просто остановилась покурить…
— Что ты, я рада встрече, — весело отозвалась женщина. — Господи, сколько же лет прошло! — она вспомнила круглолицую девчушку, заводилу на детской площадке. И посмотрела на Марджи — загорелую, цветущую, с крепким мускулистым телом и волевым лицом. Сколько же ей лет? Под 30? За 30? После санатория для инвалидов Ребекке перебралась к матери в Ла-Плата, а сейчас понадобилось приехать в Арлингтон…
— Двадцать пять лет, — вздохнула Марджи.
— Да, двадцать пять, — грустно посмотрела на ворота женщина, — а ведь мне тогда было всего 24 года. Большая часть моей жизни… Возможно, я действительно сама была виновата. Но жестоко поплатилась. Ладно, не буду об этом. А как вы тут? — она достала из сумочки ключи и отперла ворота, но они так заржавели за много лет, что не поддавались. — Джош, помоги мне, Пожалуйста…
Молодой человек подошел к воротам, но его опередила Марджи, упершись плечом в одну створку, коленкой — во вторую…
— Джошуа, мой племянник, — представила паренька Ребекка. — Моя правая рука и мои ноги.
— Скоро у тебя снова будут свои ноги, — Джош вкатил коляску во двор.
— Я решила продать дом, — сказала женщина, когда Марджи и Джош катили ее к крыльцу, — в Филадельфии в центре Хейзела делают операции, которые ставят на ноги инвалидов с травмами позвоночника. У меня неплохие шансы. Но для операции нужны деньги… Вот я и приехала посмотреть, можно ли будет получить нужную сумму за этот дом…
— Можно, — ответила Марджи, — он еще очень добротный, нужен только небольшой косметический ремонт…
— Это по моей части, — заверил Джош, — я как раз работаю в строительной фирме.
— Так ты служила в ВВС? — удивилась Ребекка, когда они втроем пили чай в кухне пустого дома. — А мы всегда смеялись, когда ты говорила, что вырастешь и будешь летчицей…
— Да, служила, — Марджи помешала ложечкой чай. — Сейчас хочу открыть частную авиашколу на паях…
— Почему вы ушли? — спросил Джош.
— Меня ушли, — ответила девушка, — коленкой под задницу!
Паренек поперхнулся булочкой; малиновый джем ляпнулся на его белую рубашку. Марджи похлопала его по спине.
— Спасибо, уже все нормально, — поспешил заверить красный от кашля парень; у Марджи оказалась тяжелая рука.
— Думаю, что у вас все получится, — пока Джош счищал с рубашки джем, Ребекка коснулась руки Марджи тонкими белыми пальцами, которые выглядели еще тоньше на фоне загорелой руки Беркли. — А как Мэри?..
*
Погасив свет, Мардж долго ворочалась без сна. Созвонившись с Кристель, она не поделилась с подругой своим смятением. Из головы не шла сегодняшняя встреча. Миссис Уитфилд, слабая, хрупкая, прикованная к инвалидной коляске женщина, приветливо улыбалась, смотрела с теплом и заботой, она искрилась энергией и была полна решимости встать на ноги… Она не унывала, не роптала на судьбу, гнала от себя пессимистические мысли… "А мы чуть не сбесились из-за увольнения! Да черт с ним! Видно, у нас в жизни просто настал новый этап, и надо не кукситься, а подготовиться к нему!" Тут же одолевала другая мысль: "Нам нужны деньги: Кристель — на свадьбу, мне — на лечение, и нам обеим — на авиашколу. И ради этого мы готовы на все. Пути обратно уже нет, в назначенный день мы сядем за штурвал, как пообещали, станем соучастницами преступления. И миссис Уитфилд нужны деньги на операцию. Но разве она пошла бы на сомнительные делишки, даже если бы у нее не было другого способа достать их? Не знаю. Для всех мы еще не переступили черту. Так ли безнадежно было наше положение, чтобы играть с законом?".