К большому огорчению Славика, проводить друга прямо до посадки в самолет ему не удалось. Денису предстояло пройти паспортный и таможенный контроль, доскональную проверку личных вещей, прохождение через металлодетекторы и прочую рутину, введенную в аэропортах после известных всему миру трагических событий. Славика дальше уже не пустили.
Но он не уходил, стоял и наблюдал, как Гребски выкладывает из карманов содержимое, потому что металлодетектор запищал, когда он через него проходил. Как сумка журналиста исчезла в трубе, где ее просвечивали, пристально изучая внутренности. Как Денис объяснял представителю службы безопасности аэропорта, почему у него в сумке присутствуют наличные деньги в большом количестве.
— В дикую же страну еду, — с улыбкой пояснил Гребски. — Предстоят расходы, а я не уверен, что моя кредитная карта будет там работать…
Чернолицый охранник вполне удовлетворился таким объяснением, пожелал журналисту быть аккуратным в той далекой стране. На этом проверка закончилась. Денис сгреб со стола свои вещи, распихал по карманам, взял сумку и, обернувшись, с улыбкой помахал рукой взгрустнувшему Славику. Тот помахал в ответ, резко развернулся на каблуках модных туфель, разогнался и, проехав по блестящему полу метров десять, издал вопль: «Ееее-хууу-у!» — чем вызвал удивленные взгляды спешащих на проверку пассажиров.
Усмехнувшись, Гребски направился на поиски ворот, через которые он должен был войти в самолет и занять свое место в салоне бизнес-класса. Следуя указателям, размещенным на стенах, он без всяких проблем нашел нужное место, где возле открытой двери с номером «12» стояла блондинка, очень похожая на девушку за регистрационной стойкой.
Она деловито проверяла посадочные талоны у последних пассажиров, поторапливала:
— Проходите, через пять минут заканчиваем посадку… Хорошего полета…
Пассажиры проходили, оказываясь в большом коридоре, ведущем в салон самолета, где их встречали симпатичные стюардессы. Пестрой толпой пассажиры втягивались в люк самолета и исчезали в его чреве, чтобы на долгих четырнадцать часов доверить свою жизнь машине, внешний вид которой не вызывал у Дениса никаких ассоциаций с птицами.
Денис стоял чуть поодаль и ждал своей очереди. Он слегка задумался и потому не сразу понял, что пухленькая крикливо одетая женщина в смешной шляпке, чудом державшейся на ее обесцвеченной гриве, обращается к нему. Она была из тех экстравагантных американок, которые так заботились о своем внешнем виде, что понять, сколько им лет, было совершенно невозможно. Ясно только, что много.
— Извините, — привычно улыбнулся Гребски. — Что вы сказали?
Она ткнула его острым коготком в грудь и объявила:
— А я вас знаю. Вы Денис Хлебский, я вас видела но телевизору Вы убили двадцать русских мафиози, сожгли из огнемета их машину или что-то в этом роде, верно? Вы тоже в Москву летите?
Денис мысленно чертыхнулся, но с улыбкой ответил:
— Прошу прощения. Вы ошиблись.
— Я никогда не ошибаюсь! — Ее не просто было сбить с толку. — А еще вы убили свою любовницу. Скажите, Хлебский, зачем вы ее убили? Вы не любите женщин? Почему вы не любите женщин?
К ней присоединился пожилой пузан в охотничьей куртке-безрукавке со множеством кармашков самых разных размеров.
— Дорогая, все в порядке? — Он смерил Дениса подозрительным взглядом, как будто тот собирался посягнуть на честь его подружки прямо в зале ожидания.
— Милый, это Денис Хлебский, он женоненавистник, — пояснила женщина. — Он летит с нами, представляешь?
Пузан выпятил челюсть и свирепо уставился на Дениса, а когда демонстрация его лучших самцовских качеств не возымела действия, мотнул головой и обнял подругу за плечи.
— Да, дорогая. Умоляю тебя, будь осмотрительной, не забывай, куда мы летим…