— Ну да, — согласился Валерий. — Помогать надо, чем можем… Отпечатки я завтра по базе пробью… Агентуру выдерну, может, кто и слышал, что с нашим смотрящим происходит. Специально я не интересовался, а так вроде не было вестей об его отсутствии…
Степан Игнатьевич посмотрел на сына, сказал:
— Есть у меня человек… погоняло — Белесый… Он при Явно лет десять состоит. Не то чтобы друг-приятель, но и не шестерка какая… Если не правая, так левая рука, точно…
— В каком смысле — «есть у меня»? — решил уточнить Валерий.
— На связи у меня был… — не без доли гордости признался бывший оперативник, — ценную информацию сливал…
— Серьезно? — удивился Валерий. — Ты его передал кому-нибудь, когда ушел?
Старый опер усмехнулся:
— Не стал бы он ни с кем работать. Наши это были дела, обязан он мне был очень… Я-то с таким агентом работал аккуратно, а кто знает — к кому бы попал… Не передавал я его, уничтожил агентурное дело…
— Ну не мне судить, батя, — развел руками Валерий, по себе зная, какое это тонкое дело — работа с агентурой из уголовной среды. — Ты можешь с ним поговорить? Нам надо выяснить, действительно ли это Явно с журналистом в Сан-Франциско общался или кто другой под него косил…
Степан Игнатьевич прикрыл глаза, словно представляя себе физиономию Явно, которого он прекрасно знал, допрашивал, арестовывал, выпускал за недоказанностью и даже один раз все-таки «закрыл» на восемь лет за разбойное нападение.
— По приметам, что Олег тебе назвал, — похож… — сказал отставной опер и, словно читая ориентировку о розыске преступника, добавил: — На вид семьдесят-семьдесят пять, сухощавый, рост метр шестьдесят пять, лицо интеллигентное, глаза голубые, почти бесцветные, резко выраженные носогубные морщины… Брови густые, крупный, чуть висловатый нос, четко выраженный подбородок. Особые приметы: на груди татуировка в виде профилей вождей мировой революции… на ягодицах…
— Батя-я, — укоризненно протянул Валерий.
Степан Игнатьевич ухмыльнулся довольно:
— Дай-ка мне свою игрушку, — указал на мобильный телефон сына, — попробую пару номеров…
— Так я же вам мобильник купил, чтобы вы пользовали! Где он?
— Да мать твоя куда-то заныкала, все минуты экономит…
Улыбаясь, Валерий подал отцу мобильный телефон. Степан Игнатьевич набрал номер, не заглядывая ни в какие блокноты или записные книжки. И, к удивлению Валерия, дозвонился с первого раза.
— Белесый, вечер добрый, — вежливо сказал Степан Игнатьевич. — Узнал?
Громкость в майорской трубке была достаточная, так что он хорошо слышал весь разговор.
— Признал, Иваныч, признал… — раздался глуховатый голос на фоне бойкой музыки, женского визга и неразборчивых мужских голосов.