– А что такое «кого»?
– Это винительный падеж от «кто».
Последовало задумчивое молчание, а затем доверчивое:
– Правда?
Биркин, сидя у камина, улыбнулся про себя.
Когда Урсула спустилась вниз, он сидел недвижно, опустив руки на колени. Он показался ей – такой неподвижный, нетронутый временем – ссутулившимся идолом, изваянием бога какого-то чудовищного религиозного культа. Он взглянул на нее и его лицо, бледное и призрачное, засветилось почти слепящей белизной.
– Тебе нехорошо? – спросила она, чувствуя отвращение, природу которого она не вполне понимала.
– Я об этом не задумывался.
– А разве нельзя знать, не задумываясь?
Он быстро окинул ее мрачным взглядом и увидел, что ей противно. Ее вопрос остался без ответа.
– Разве ты не можешь понять, хорошо ты себя чувствуешь или нет, не задумываясь об этом? – настаивала она.
– Не всегда, – холодно ответил он.
– По-моему, это просто чудовищно.
– Чудовищно?
– Да. Мне кажется, недопустимо иметь так мало связей с собственным телом, что нельзя даже понять, плохо ты себя чувствуешь или хорошо.
Он хмуро взглянул на нее.
– Я согласен, – сказал он.
– Так почему ты не лежишь в постели, если чувствуешь недомогание? Ты выглядишь бледным, как мертвец.
– Это оскорбляет твои чувства? – иронично осведомился он.
– Да, оскорбляет. Это совершенно отвратительно.