– Да, но в чем причина этого порыва? Я же ничего ей не сделал.
Биркин покачал головой.
– Думаю, в ней внезапно проснулась Амазонка.
– Ну, – ответил Джеральд, – я бы предпочел, чтобы это была Ориноко.
Они оба рассмеялись этой неудачной шутке. Джеральд вспоминал слова Гудрун о том, что победа останется за ней. Но что-то заставило его сдержаться и не рассказывать об этом Биркину.
– И это вызывает у тебя отвращение? – спросил Биркин.
– Вовсе нет. Плевал я на все это.
На мгновение он замолчал, а затем, смеясь, добавил:
– Нет, я посмотрю, чем это закончится, обязательно посмотрю. Через некоторое время спустя она попросила у меня прощения.
– Вот как? И с того вечера вы не виделись?
Лицо Джеральда затуманилось.
– Нет,– сказал он. – Мы были… сам можешь представить, что мы пережили с того вечера, когда случился несчастный случай.
– Да. Все успокаивается?
– Не знаю. Разумеется, для нас это было потрясением. Но, по-моему, матери совершенно все равно. Я и правда думаю, что она не обратила на это никакого внимания. И вот что интересно, она всегда отдавала всю себя детям – все остальное было для нее неважным, только дети имели для нее значение. А сейчас она совершенно равнодушна к происходящему, точно это случилось с одним из слуг.
– Правда? А тебя это расстраивает?
– Это потрясение. Но если честно, я не особенно переживаю. Я не чувствую разницы. Нам всем придется умереть и, похоже, нет никакой разницы, умер ты или ты все еще жив. Понимаешь, я не чувствую горя. Только равнодушие. И я не могу понять, почему это так.
– Тебе все равно, умрешь ты или нет? – спросил Биркин.
Джеральд взглянул на него глазами, голубыми, как оружейная сталь. Он чувствовал неловкость и одновременно безразличие. Но самом деле, ему было в высшей степени не безразлично и при этом еще и страшно.
– О, – сказал он, – я не хочу умирать, почему я должен этого хотеть? Но меня это никогда не волновало. Я не сталкивался с этим лицом к лицу. Понимаешь ли, меня это совершенно не интересует.
– Timor mortis conturbat me[31], – процитировал Биркин и добавил: – Нет, теперь смерть больше не является поворотным моментом. Удивительно, но человек теперь и не задумывается о ней. Смерть превращается в еще один обычный день.