Влюбленные женщины

– Ты хочешь уйти? – спросил он. – Подожди минутку, я попрошу заложить экипаж…

– Нет, – сказала Гудрун. – Я хочу прогуляться.

Он обещал проводить ее по длинной, одинокой дороге и ей этого хотелось.

– Ты можешь с таким же успехом и поехать, – сказал он.

– Я предпочитаю прогуляться, – твердо настаивала она.

– Да? В таком случае я провожу тебя. Ты знаешь, где твои вещи? Я только переобуюсь.

Он надел кепку и плащ поверх смокинга. Они вышли навстречу ночи.

– Давай покурим, – сказал он, останавливаясь у крытого угла портика. – Ты тоже.

Итак, оставляя после себя запах табака в ночном воздухе, они направились по темной дороге, которая шла между тщательно подстриженными изгородями по идущим вниз лугам.

Он хотел приобнять ее одной рукой. Если только бы он смог приобнять ее и прижать себе, когда они шли, он нашел бы свое равновесие. Потому что сейчас он ощущал себя весами, одна чаша которых падает все ниже и ниже в бесконечную пропасть. Он должен восстановить равновесие. И именно здесь была его надежда, его полное восстановление.

Забыв о ней, думая только о себе, он мягко обвил ее талию рукой и притянул к себе. Ее сердце упало и она почувствовала, что ей овладели. Но при этом его рука была такой сильной, что она трепетала в его крепких, тесных объятиях. Она пережила маленькую смерть и была притянута им к себе, когда они шли в яростном мраке. В их двойном движении он уравновесил ее в противовес себе. И внезапно он почувствовал освобождение и завершенность, он обрел силу и мужество.

Он поднес руку ко рту и выбросил сигарету, эту сияющую искру, в невидимую изгородь. И теперь он чувствовал себя в силах создать с ней равновесие.

– Так-то лучше! – ликующе сказал он.

Его ликующий голос был для нее как сладковатый ядовитый бальзам. Неужели она столько для него значила! Она пригубила этот яд:

– Теперь ты стал счастливее? – мечтательно спросила она.

– Намного, – сказал он тем же самым ликующим тоном, – а я был почти мервым.

Она прижалась к нему. Он чувствовал ее мягкость и теплоту, она была насыщенной, прекрасной материей его существа. Тепло и ее движение подарили ему прекрасное ощущение наполненности.

– Я рада, если я тебе помогла, – сказала она.

– Да, – ответил он. – Если ты не смогла бы этого сделать, то уже никто не смог бы.

«Это так», – сказала она себе, чувствуя дрожь странного, фатального возбуждения.