Он подошел к своей жене совершенно с другой целью.
Первый раз со времени их замужества он возбудил с ней вопрос «о делах».
К этому его вынуждали обстоятельства.
— Милая Кора, — начал он, надо сознаться не без колебаний, — я не имел привычки беспокоить вас финансовыми делами, но сегодня не позволите ли мне отнять у вас по поводу этих дел несколько минут.
Эти слова крайне удивили молодую женщину.
Чего он от нее хочет?
Но тем не менее ей было приятно, что граф предупредил ее, что он, а не она начнет этот тяжелый разговор.
Совет Надежды Николаевны Ботт пришел ей на память.
— Я к вашим услугам! — ответила она. — Но здесь, я думаю, не особенно удобно…
Она указала глазами на прислугу, — этих вечных врагов хозяев — няньку, наблюдавшую за ребенком, и лакея, убиравшего кофе.
— У меня, или у вас было бы, мне кажется, удобнее, — добавила она.
Граф согласился.
Он последовал за нею в ее комнату и сел на один из пуфов, между тем как графиня полулегла на chaise longue.
Никогда она не была так хороша, так очаровательна, как в этот день.
Надо было быть самым равнодушным, самым бесчувственным человеком, чтобы не тронуться этой картиной грации и чистоты.
Демон страсти, оказывается, охватывал графа Владимира только тогда, когда он выходил из дому.
То, что говорилось между этим изящным мужчиной и очаровательной женщиной в этой комнате-гнездышке, было далеко не похоже на дуэт любви.
Граф Владимир Петрович был очень затруднен, но видно придумывал слова, чтобы скрыть или, лучше сказать, замаскировать правду, которая покрывала его позором.
Оказалось с первых слов, что ему были нужны деньги.
Но вопрос графини Конкордии, очень простой и естественный, поставил его положительно в безвыходное положение.