Уже около месяца со дня рокового происшествия в ресторане Кюба, как графиня не переступала порога этой комнаты, которую очень любила ранее.
Он встретил ее удивленно-вопросительным взглядом.
Она поняла этот немой вопрос.
— Милостивый государь, — начала молодая женщина, — я пришла сказать, что обстоятельства изменили мое решение… Я не оставлю этого дома…
— Вы не могли принести мне более приятного известия… — с утонченно-вежливой полунасмешкой встретил граф это новое решение своей жены. — Чему, однако, я должен приписать это счастливое для меня изменение вашего решения?
Графиня выпрямилась и пристально посмотрела на него.
— Причина та, — медленно, отделяя каждое слово, заговорила она, — что если я теперь уйду от вас, то буду располагать будущностью, которая мне не принадлежит, я буду виновна перед ребенком, которого вы отец…
Граф Белавин вздрогнул.
Выступившая на его лице краска вдруг сменилась страшной бледностью.
Конкордия будет матерью!
Мать, — чудное слово, ореол честной женщины, подобно венцу украсит новым блеском обаятельную красоту молодой графини.
Его жена будет матерью.
Это известие заставило встрепенуться все доброе, что таилось в глубине души графа Владимира Петровича Белавина.
Быть отцом! — эти два слова наполнили его сердце радостным чувством.
Быть отцом — это гордость мужчины!
Пока человек не погряз совершенно в пучине порока, пока в его сердце хранится хотя одна необорванная нежная струна, никакое чувство не может быть для него выше и сильнее, как чувство родителя к рожденному.
Если в мире животном в этом случае действует инстинкт, то у человека он возвышается до душевного пафоса.
Бледный, взволнованный, с блестящими на глазах слезами граф робко протянул руки своей жене.
Конкордия Васильевна чутким сердцем женщины угадала происходившее в душе ее мужа и упала в его объятия.
— Кора, дорогая Кора, ты простила меня… Как я счастлив! — прошептал граф.