— Он примирил нас!.. — прошептала графиня и ее лицо покрылось ярким румянцем.
Супруги вышли к завтраку счастливые и довольные, как в былое время, до роковой ночи. Тучи рассеялись.
Граф Владимир Петрович круто изменил свой образ жизни. Он сделался еще до рождения своего ребенка — этого залога примирения с женой — хорошим, добрым отцом.
Домашний очаг получил для него вдруг небывалую притягательную прелесть. Видя ту нежную заботливость, то постоянное внимание, которыми он окружал свою жену, последняя, конечно, искренно простила ему происшествие, которое чуть было не разрушило их жизнь, восстановленную властью будущего живого существа, одинаково дорогого для обоих, дорогого еще прежде появления его на свет.
Так прошло около пяти месяцев, в которые граф был положительно примерным мужем.
Наконец настала минута, полная страха и надежды.
Графиня вела себя, что называется, «молодцом», и роды не только совершились благополучно, и от них не пострадала красота молодой женщины, но напротив — она сделалась еще прекраснее.
Граф находился безотлучно у ложа страдания и святой радости матери, к великому утешению молодой супруги.
Появившаяся у кровати колыбель, в которой копошилась новая жилица мира, тотчас же сделалась не только центром всего дома, но и центром новой жизни.
Новорожденной девочке дали имя Конкордия не столько в честь матери, сколько по внутреннему смыслу этого имени, означающем в переводе «согласие».
Но внесло ли это существо действительно согласие между супругами?
Так, по крайней мере, думала мать, настоявшая на этом имени.
Отца, увы, появление ребенка радовало только первые дни.
Рождение девочки обмануло надежды графа Белавина на наследника, продолжателя графского рода.
Это повергло его в уныние.
Он даже упустил из виду, что оба они с женой молоды, здоровы и сильны — рождение сына могло быть более чем вероятным в будущем.
Когда некоторые друзья, которым он поведал свое разочарование, намекали ему об этом, он только махал рукой.
Как будто он считал это невозможным.
Причина этому, однако, лежала глубже, нежели это казалось на первый взгляд.
Графиня Конкордия Васильевна несмотря, как мы уже сказали, на ставшую еще обаятельнее после родов красоту потеряла для него свойство женщины.