— Разумеется.
— Знаете ли, я думал, что Леон помешался; потому что, когда я видел его недавно в клубе…
— А что он там делал?
— Дня три-четыре тому назад он пришел туда совершенно расстроенным, сел играть в вист со мною и еще двумя лицами, вдруг в середине игры встал, взял шпагу и ушел, не сказав нам ни слова. Да и во время игры казался взволнованным, беспокойным. С тех пор мы о нем не слыхали.
— Вероятно, он торопился на свидание, — заметила Юлия.
— К вам? — спросил барон.
— Нет.
— И действительно, быть может, торопился, — прибавил рассеянно граф и, вынув гребенку, принялся расчесывать баки.
— Все это может быть, — сказал барон, — но знаете ли вы, что у него была сестра?
— Сестра? — спросил с удивлением граф.
— Да, сестра, с которой он и уехал.
— Я наверное знаю, что у де Грижа не было сестры, — возразил граф.
В эту минуту вошли Гастон и Жирар.
— Добро пожаловать, господа, — сказала им Юлия, — мы вас только и ждали.
— Тем лучше, — возразил Жирар, — но в чем же дело?
— А вот надо объяснить графу, каким образом Леон уехал с сестрою, когда таковой у него не было.
— Что ж, это нетрудно, — сказал Гастон, — он просто увез женщину, имя которой не хотел открыть, а потому и назвал ее своей сестрой.
— А знаете ли вы, кто эта женщина? — спросила Юлия.
— Нет.
— Так я вам скажу, кто она такая, — проговорила Ловели. — Вы знаете, — продолжала она, — мы часто виделись с Леоном; но с некоторого времени я заметила, что де Гриж является ко мне все реже и реже и остается весьма недолго; наконец, совсем почти перестал навещать меня. Умные люди не покидают друг друга, потому что любовь их оставляет после себя дружбу; к тому же кое-кто вскружил мне голову, да и в сердце Леона запало более серьезное чувство. Как бы то ни было, но мы скоро высказали друг другу наше взаимное положение. Леон открыл мне, что он должен обмануть меня завтра, я призналась, что обманула его вчера. После этого мы стали друзьями, в полном смысле слова, т. е. он говорил мне о своем счастье, разумеется, не называя лица; я тоже не скрывала от него своих успехов. С этой минуты мы обожали один другого, и, когда бывали вместе, нашей веселости не было пределов. Я знала, что женщина, любимая Леоном, принадлежала высшему кругу; но этого мне было недостаточно, я хотела знать, кто именно.