— Разве мои страдания не убеждают вас в этом?
— Мне сказали, — проговорила тихо Жанна Булэ, — что мать ее умерла…
— Умерла! — повторила Мари. — А что сказали про меня Клотильде?
— То же самое, и бедное дитя…
— Плакало?.. О, говорите мне, говорите, что оно плакало, — сказала Мари, падая на колени.
— Да, — отвечала добрая женщина, тронутая такой сценой. — Клотильда очень плакала, сударыня, и даже отбросила от себя игрушки, купленные ей г-ном де Брионом.
— Бедная крошка!.. Как вы думаете, я найду ее в Париже?
— Полагаю так, сударыня.
— Что мне делать, скажите мне, что делать?.. Я начинаю терять рассудок…
— Вы только что приехали, как кажется?
— Да.
— Вы еще не были в своем доме?
— Нет еще, — отвечала, краснея, Мари.
— Действительно, вы прежде хотели обнять свою дочь.
И добрая женщина утерла выкатившуюся из глаз слезу.
— Поезжайте к себе, — сказала она.
— А потом?
— Там вы, без сомнения, узнаете, где находится ваше дитя, люди должны знать… Но странно, что вы не знаете, что тут делалось.
— Я путешествовала… и все считали меня умершею.
— Правда! Надо бы написать ее отцу.