— Если страдания, которые переносит женщина как дочь, как жена и как мать, могут приготовить к исповеди — то я готова.
— В таком случае пойдем, дочь моя, — проговорил священник.
И он вошел в исповедальню. Мари встала на колени. Она рассказала свою жизнь, не называя себя — это была ее исповедь. Однако старец узнал ее.
— Я часто думал о тебе, дочь моя, и удивлялся, что ты не показываешься здесь. Да, я отпускаю грехи твои, дитя мое! Но теперь ты не 15-летняя девочка, и для грешницы твоих лет нужно долгое покаяние, чтобы Бог, переставший наказывать видимо, ознаменовал свое прощение.
— Вы правы, отец мой!
— Итак, дитя мое, поступай так, как говорит тебе твое раскаяние; я же, во имя Отца и Сына и Св. Духа, отпускаю и прощаю грехи твои.
— Отец мой, — сказала Мари спокойным голосом, — теперь у меня нет отца кроме Бога, нет матери кроме церкви, нет детей — кроме неимущих. И вот я отдаю свое достояние им и церкви, а сама посвящаю себя Богу:
Такая решимость молодой, прекрасной и некогда непорочной женщины тронула старца.
— Хорошо, дочь моя, — сказал он, — но утвердилась ли ты в этой мысли?
— Да, отец мой.
— Подумай, этот обет дается навеки!
— В этой жизни нет ничего вечного, и потому-то я хочу приготовить себя для вечной жизни в другом мире.
— Подумай, однако, с этого дня жизнь твоя должна принадлежать Богу.
— Она продлится недолго, быть может!
— Ты сомневаешься в его прощении?
— Я надеюсь на его милосердие.
— Хорошо, дочь моя! Бог принимает тебя, а я, служитель его, не только разрешаю, но и благословляю тебя на этот подвиг. Иди с Богом.
Он вышел из исповедальни, взял руку Мари и сказал ей:
— Иди с миром, дочь моя; последний день твоей свободы Бог озарил лучезарным светом солнца; иди, помолившись ему в храме, удивляться ему среди его творений! Я же предупрежу настоятельницу монастыря «Зеленая долина», основанию которого ты же помогла и который теперь отблагодарит тебя за это благодеяние. Когда ты намерена войти в него?
— Я бы хотела завтра, в этот же час.