Спальня, в которой ты, он и я

– Я почему-то уверен, что вас весьма интересует все происходящее вокруг, но вы притворяетесь, что это не так. Или я ошибаюсь?

Я узнала его по голосу даже раньше, чем увидела воочию. Он подошел неслышно сзади и склонился над моим ухом. Вслед за тем ароматная волна приятного одеколона защекотала мне ноздри: пленительный и сильный запах, удивительная смесь лимонника, сафьяновой кожи, цветов туберозы и, кажется, ириса. Никогда раньше я не встречала подобного букета. Должно быть, ему делали парфюм на заказ. В дополнение к чарующему тембру голоса исходившее от него благоухание как нельзя лучше отражало и юношескую свежесть, и брутальную мужественность.

Он протянул мне широкую ладонь, и только тогда, подняв на него глаза, я впервые увидела его так близко.

– Дэвид Барле.

– Анна… Эль.

– Аннэль? – переспросил он. – Или Анаель?

Он не хотел меня обидеть своим простосердечным вопросом, разве толика иронии улавливалась в интонации, но обижаться было бессмысленно, тем более что на его лице сияла широкая обворожительная улыбка.

Ребекка предлагала мне пользоваться вымышленным именем во время выполнения заданий агентства. Все девушки так делают. Соня забавлялась тем, что выбирала себе новое имя почти каждый раз, отправляясь на встречу с новым клиентом. То она называлась Брендой, то Зоэ, то Клеопатрой. Я выбрала для себя самый обычный вариант – я называла свое уменьшительное имя, полагая, что оно достаточно экстравагантное, чтобы понравиться клиентам, да и я к нему привыкла и не рисковала ошибиться, запутаться или выдать себя.

– Ни то и ни другое. Просто Эль… Как модный журнал. Анна – мое второе имя, – придумала я на ходу.

Он свалился как снег на голову на этой скучной вечеринке, так же внезапно, как попала мне в руки та статья из «Ле Монд» в электричке за пару месяцев до того. Все как в сказке. Мне захотелось пощупать его, чтобы убедиться: он существует наяву. Поэтому я схватила его протянутую ладонь обеими руками.

– Мне, наверное, стоит почаще пролистывать женские журналы, – шутливо заметил он.

– Я просто так сказала… На самом деле обычно я такие журналы не читаю.

– Правда? А что вы обычно читаете?

Слева от меня восседал, видимо, какой-то магнат финансового мира, неприятный на вид, но вскоре он очень кстати встал и куда-то ушел, освободив место. Дэвид, не говоря ни слова, грациозно вскарабкался на высокий стул, не отрывая от меня своих обворожительных лазурных глаз и наслаждаясь производимым впечатлением.

– Не знаю… Обычно – новости из газет…

Я не должна показать ему, что он мне нравится! Нельзя даже заикнуться о «Ле Монд»!

– Только не говорите мне, что вы читаете газетенку нашего друга Франсуа! – заявил он, повысив голос так, чтобы мой кавалер, сидящий справа от меня на высоком стуле, мог его услышать.

Тот обернулся неторопливо, изобразив на лице светскую улыбку.

– Не слушайте этого прохвоста! Он никудышный журналист. Еще в годы учебы славился тем, что писал хуже всех.

– Да, что было, то было, – добродушно согласился Барле. – Зато у меня хватало других аргументов, чтобы соблазнять дам! Не только жалкие литературные опусы.