Спальня, в которой ты, он и я

Я смотрела на нее долгим взглядом. Мне вдруг стало весело, как в те студенческие годы, когда мы любили затевать всякие глупости. Я широко улыбнулась, словно предлагая очередную проделку:

– Постой, у меня есть идея.

Я побежала в гардеробную и тут же вернулась, держа в руках нитки, игольник с иголками, ножницы и кучу разноцветных лоскутков.

– Ты что, шутишь? И не вздумай!

Соня сразу догадалась, что за этим последует. Она-то знала, что я люблю рукодельничать и умею шить.

– Вовсе не шучу, – серьезно ответила я, вдевая розовую нитку в игольное ушко.

– Вот дура! Эль, не смей переделывать свадебное платье. С этим не шутят!

– Хм, даже спорить не буду. Я тоже думаю, что это – не шутка.

Она остолбенела, потеряв дар речи от негодования, протянув руку, чтобы остановить меня.

– Ты с ума сошла! Представляешь, сколько может стоить такое платье?

Если честно, я сама не знаю, что на меня нашло в тот момент. Первое, что приходит в голову, самое простое и очень удобное объяснение – мне просто хотелось быть самой собой.

– Да, – согласилась я. – Но в том-то и проблема – я знаю, какова его цена. И я на сто процентов уверена, что не собираюсь платить за него полную стоимость. Ни сегодня, ни потом! Уж лучше я прямо сейчас сделаю эту кучу шелка и кружев более привлекательной. Я добавлю этому платью немного цвета, своего цвета, чтобы не вспоминать о той, которой оно стало погребальным саваном.

Интуиция: наши эротические фантазии похожи на разноцветные лоскутки, которыми я украшаю свое платье. Они приклеены тут и там, на реальном полотне обычных отношений, чтобы обновить цвет, усилить яркость, придать остроту и разогнать монотонность. Благодаря им мы перекраиваем нашу сексуальность.

Примеры: рот, погруженный в мою вульву, торс, прижавшийся к моей пояснице, язык, вылизывающий сверху вниз мои ягодицы, как будто это – мороженое…

(Рукописные заметки от 18/06/2009, написано моей рукой)

Понадобилось несколько искусных взмахов ножницами и иголкой, чтобы платье засверкало всеми красками дикого разноцветья. Лоскутки, нарочно грубоватые и расположенные в хаотическом беспорядке, умышленно заметные настолько, насколько возможно, я прикрепила стежками крест-накрест.

Соня стояла в растерянности, не зная, что предпринять, чтобы помешать мне совершить расправу над сокровищем.

– Ты не боишься, что Дэвид рассердится?

– Боюсь? Нет, – ответила я без тени сомнения. – Я теперь ничего не боюсь.

Я с упоением погрузилась в работу, орудуя ножницами и иголкой, а между делом посвятила ее в почти детективную историю, но на этот раз с полным основанием, обладая вескими доказательствами участия Армана в махинациях братьев Барле. Докопавшись до правды, я теперь могла себе позволить добавить несколько капель фантазии с мятежным оттенком в их безупречный сценарий.