Спальня, в которой ты, он и я

22
18
20
22
24
26
28
30

Тактично сказано.

Чтобы не обидеть художника, я изобразила подобающую случаю любезную улыбку.

– Добрый вечер и… браво.

– Спасибо, – ответил он, сконфузившись.

– Мне кажется, ваши творения не могли оставить прессу равнодушной.

– В самом деле, – вмешался в разговор мой кавалер. – У нас уже есть несколько положительных отзывов. Но главное не в этом. Дело в том, что ваши собратья по перу не заострили внимание на основной идее произведений Дэвида. Они собрались здесь с одной лишь целью – привлечь внимание публики, хотя прекрасно поняли социальное значение и воспитательный смысл его призыва.

Откуда он знает, кем я собираюсь стать? Разве Ребекка не должна была хранить в тайне эту сугубо конфиденциальную информацию?

Я как раз собиралась расспросить его об этом, как вдруг какая-то мулатка очень крупных размеров, но совершенно без комплексов, в усыпанном блестками наряде, покрывающем незначительную часть ее тела, так, будто она только что вышла из бассейна, подошла и прилипла к нему с наглой фамильярностью. Всем своим огромным туловищем с идеальными формами она прильнула к моему кавалеру, кажущемуся еще более сухощавым рядом с ней. В отличие от Дэвида, моего Дэвида, этот тип не напомнил мне никого из знакомых артистов. Хотя, если иметь в виду его особую харизму, можно было бы поставить незнакомца в один ряд с Уиллемом Дефо, Кристианом Бейлом или Энтони Перкинсом, такими же, как он, подтянутыми, физически хрупкими, мрачноватыми, загадочными, не обладающими идеальными формами, но горячими и притягательными.

– Так мы идем, Лулу?

– Да-да. Эль, я оставляю вас наедине с будущим современного искусства.

Будущее современного искусства в этот момент внимательно разглядывало узкие мыски своих ботинок.

– Постойте… Вы уходите?

Первый раз клиент покидал меня таким образом, под руку с дамой в сто раз аппетитнее, чем я, и гораздо более ненатуральной. Складки моего платья-парашюта затрепетали от негодования и досады. Тот факт, что он так бесцеремонно со мной обошелся, заставил меня позабыть о вознаграждении, которое мне полагалось за проведенную с ним ночь. Какая уж там ночь, раз он меня так бессовестно кинул! Я была вне себя.

– Не волнуйтесь. Мы скоро увидимся, – пообещал он, обнимая за талию нахальную лиану цвета жженого сахара, лукаво стрельнувшую в меня своими черными глазками. – О, я чуть не забыл…

Что именно он чуть не забыл? Проявить элементарную вежливость? Или заплатить мне за услуги? Бывали случаи, когда клиент платил мне – отдельно, а комиссионные агентству – непосредственно туда. Некоторые постоянные клиенты, у которых в «Ночных Красавицах» был открыт счет, улаживали дело напрямую с Ребеккой, а она потом возвращала нам нашу долю и никогда не обижала. Мне неудобно было его спросить об этом, но я предполагала, что он принадлежит именно к последней, привилегированной категории.

Незнакомец неожиданно протянул свою татуированную руку к моей прическе. Пучок, завязанный на затылке, за вечер почти развалился на отдельные пряди, свободно лежащие локонами на спине. Я невольно напряглась в тот момент, когда он собрал их в ладонь и приподнял.

– В чем дело?

– Вам бы следовало использовать заколку для волос вместо шпилек, – посоветовал он, словно читая мои мысли. – Вам бы пошло.

– Да? Не знаю, – бессвязно пробормотала я.

– Спокойной ночи, Эль.